Уильям посмотрел на часы. Спенсер на кухне уже готовит завтрак, стол уже накрыт, и «Таймс» лежит на своем обычном месте между приборами. Чайник и кружки расставлены, как полагается, по диагонали, и на Спенсере, вероятно, фартук с надписью «Если не нравится, пишите королеве». Уильям надеялся, что на завтрак будет копченая рыба. Он закрыл глаза и произнес короткую молитву, затем, надев черный пиджак, заглянул в верхнее ведро желтой стопки. Оно было наполовину заполнено водой, и три золотые рыбки медленно плавали кругами, одна за другой. Вот еще один день, а они по-прежнему живы, и если можно сказать хоть что-нибудь в пользу рыб, всегда думал Уильям, так лишь то, что они, по крайней мере, не лошади.
За ведрами начиналась груда хлама, заполнявшая собой остальное пространство сарая. Уильям подошел к ней и стал рыться в поисках целлофанового пакета. Первый не годился из-за дырочек, предназначенных, очевидно, для «предотвращения удушения у детей». Ему же был нужен пакет старого образца, пакет-убийца, без дырок, и, в конце концов, он его нашел. На обеих сторонах красовался британский флаг. Уильям опять засунул руку в груду хлама и достал оранжевую формочку для песка, чтобы выудить из ведра рыбок. А потом запустил рыбок в пакет вместе с изрядным количеством воды.
Убедившись, что пакет не протекает, он взял его, вышел из сарая на улицу и на этот раз не споткнулся. Дождь кончился. Закрыв дверь, он направился по мокрой извилистой тропинке к дому. Ноябрь, блестящие капли дождя, последние листья каштанов – глубокого, охряно-желтого цвета. Листья грабов приобрели новый лимонный оттенок. Жить здесь – словно в парке, думал Уильям, даже лучше, потому что никто тебя не переселяет и не раскрашивает из баллончика, пока ты спишь. Он тащился по мокрой траве газона и еще издалека разглядывал в окнах верхушки колонн парадной столовой.
Он надеялся, что все же будет копченая рыба.
Сегодня первое ноября 1993 года, и где-то в Великобритании, в Бате или Харлпуле, в Лондон-дерри или Ярмуте, в Хаверфорвесте или Танбридж-Уэллсе, в Стерлинге или Гримсби мистер Келли, кладовщик, спрашивает своего сына Спенсера, сколько может заработать за неделю футболист.
Мистер Келли и двое из его троих детей, Спенсер (10) и Рэйчел (8), стоят на вратарской площадке футбольного поля в центре городского стадиона. На Спенсере – футболка «Манчестер Юнайтед», или «Ковентри Сити», или «Блэкберн Роверз», или «Куин-Парк Рейнджерз», или «Саутгемтон» с номером 10 на спине, на Рэйчел – такая же, только с номером 8. Мистер Келли – в обычной рабочей одежде. Спенсер прижимает к груди белый футбольный мяч и смотрит на Рэйчел, которая произносит:
– Обычная стоимость трансфера из одной команды в другую – около 2,75 миллионов за центрового.
Волосы Рэйчел, которые могли быть светлыми, будь они длинней, острижены даже короче, чем у Спенсера.
– Короче говоря, – произносит мистер Келли, меряя шагами площадку, – много. Очень много. Но для этого нужно быть сильным. Нужно быть выносливым. Каким нужно быть, Спенсер?
– Ему нужно быть выносливым, – говорит Рэйчел, хватая мяч. Она выбрасывает его себе под ноги и мастерски ведет через шестиярдовую площадку, у нее сильные и стройные ноги. Она майку носит навыпуск, поверх белых, черных, синих или зеленых шортов. Ноги у Спенсера – тонкие и бледные. Мистер Келли заканчивает размечать площадку, он полон решимости доказать, что Спенсер – не из слабаков, как его брат Филипп (13), из которого вышел настоящий слюнтяй, ибо Господь несправедлив к таким людям, как мистер Келли (так считает сам мистер Келли). Филипп любит читать книги и газеты и с готовностью пугается страшных историй. И это все – его болезненное воображение, как считает мать, а мистер Келли и сам хотел бы знать, от кого оно ему досталось. Не от матери же. Филипп такой взрослый, ему почти четырнадцать, и Спенсер редко о нем думает. Он занят тем, что наблюдает за Рэйчел, как она носится с мячом и гордится тем, как обводит воображаемого защитника.