В другом конце комнаты, за занавеской, не слишком успешно пряталась, как страус, отвернув лицо, женщина, замотанная в многочисленные одежды. Лукас, Салли и Лестрейд направились на улицу. Они были неподалеку от Баб-аль-Хадида. Мимо бежала пограничная полиция, не обращая на них внимания. С крыши на них шипел Ибрагим, как живая злобная горгулья.
— Салмана Рушди здесь нет! — злорадно прокаркал он, словно издеваясь над ними.
Невдалеке стояла большая толпа палестинцев.
— Вы знаете, куда идти? — спросила Салли Коннерс Лукаса.
— Профессор знает.
Неожиданно и непонятно как, но толпа палестинцев прорвалась вперед, и они оказались внутри ее. Теперь целью толпы, казалось, было проникнуть за ограждения перед Баб-аль-Хадидом, обежать цепи полицейских и последним броском достичь стены Харама.
Мощный порыв бегущей молодежи подхватил Салли Коннерс и понес за собой. Лукас, а за ним Лестрейд помчались ее догонять. Реакция толпы на присутствие в ее рядах Салли была неоднозначной. Одни радовались ей, другие приходили в ярость, многие выказывали и то и другое чувство — попеременно или одновременно. Так или иначе, солдаты сдержали атаку палестинцев, врываясь в их ряды и, не скупясь, раздавая удары прикладами.
Лестрейда, Лукаса и Салли оттеснили в сторону. Лукас сжался, закрывая руками голову. Лестрейд, задыхаясь, быстро крестился. Салли Коннерс стояла не скрываясь, как медсестра Эдит Кэвелл перед фрицами, готовая принять свою судьбу[457].
К ним подошел разозленный офицер с двумя солдатами. Возможно, из-за Салли они избежали ударов.
— Кто такие? Куда идете?
Дальше по улице, под защитой металлических заграждений, в ярком свете прожекторов солдаты работали на погрузчиках «Мичиган» под руководством седовласых мужчин в гражданской одежде. Мощные машины вскрывали булыжную мостовую возле стены, окружающей Харам.
— Пресса, — ответил Лукас.
— Пресса? Участвуете в беспорядках. Я видел вас. Подстраиваете мятеж, чтобы писать об этом?
Офицер отошел, оставив их под присмотром двух солдат, которые пялились на них, разинув рот, как на опасных преступников. Минуту спустя офицер вернулся в сопровождении штатского.
— Никакой прессы! — заявил тот. — Территория закрыта. Во-первых, как вы оказались здесь?
Офицер что-то сказал ему на иврите.
— Вы привели сюда толпу. Если кого-то убьют, отвечать будете вы. Вы арестованы.
— Погодите, — сказал Лукас. — Под Храмовой горой заложена бомба.
Человек из Шабака внимательно посмотрел на него.
— Кто вам сказал?
— Мы считаем, что бомба есть, — ответил Лукас. — Вот он, — указал он на Лестрейда, — археолог. Он уверен, что знает, где ее заложили.
Представитель Шин-Бет с сомнением покосился на Лестрейда.
— Да, — сказал Лестрейд. — У меня есть одна мысль.
— Мысль, — повторил агент Шин-Бет.
— Отличная мысль, — добавил Лестрейд.
— Главное, — вежливо сказал Лукас, — что он знает, где она находится. И может провести вас.
— Да, пожалуй, — кивнул Лестрейд. — В пещере Сабазия. Таково мое предположение.
Человек из Шабака ушел, не сказав ни слова.
— Это же все была чепуха, да? Насчет Салмана Рушди? — спросила Салли Коннерс.
— Должен тебе сказать, — ответил Лукас, — я его нигде не вижу.
— Вы правда знаете, где заложена бомба? — обратилась она к Лестрейду.
— Думаю, что знаю.
— Ну надо же! — воскликнула Салли, изо всех сил сдерживая радость.
68
Бомба, лежавшая у ног Сабазия, казалась Сонии смутно знакомой. Одно время у нее был приятель, бывший студент Калифорнийского университета в Лонг-Бич и воинствующий маоист, который бросил учебу, чтобы организовать рабочих военно-морской верфи в Сан-Диего. Верфь стала самой радикальной и маоистско-ориентированной верфью в стране. Но Боб Келлерман — так звали парня — на всем этом поставил крест, переключился на веселящий газ и утонул в собственной ванне.
Боб показал, как делается бомба из гелигнита, батареи кислотных аккумуляторов и телефонного провода. Она с другими адептами помогала ему — или, по крайней мере, наблюдала за процессом, — и каким-то образом они не отправились на тот свет, в отличие от товарищей из Гринвич-Виллидж несколько лет назад.
Эта бомба была такая же. Таймером служил будильник, который показывал неверное время.
457
Эдит Кэвелл (1865–1915) — национальный герой Британии, медсестра, проявившая гражданскую доблесть и гуманное отношение к людям во время Первой мировой войны; оказывая помощь раненым, не делала различия между солдатами союзников и немецкими солдатами. Была арестована немцами в Бельгии и расстреляна за содействие в переправке раненых и пленных солдат в нейтральные Нидерланды.