Они свернули на дорогу, ведущую вглубь страны вдоль трехуровневого нагромождения Хайфы, среди холмов, засаженных молодым лесом. Время от времени они проезжали развалины арабских деревень. Попадались новые городки с высокими десятиэтажными домами и центральной площадью, окруженной современными сводчатыми строениями. Некоторые площади были украшены декоративными деревьями, увитыми гирляндами ламп.
— Тогда зачем жить в Иерусалиме? — спросил он.
— Затем, что это святой город, — сказала она, и он подумал, что она шутит. — И мне позволено там жить. Но если бы Бергер жил в Цюрихе или еще где, я поехала бы и туда.
— Это слишком дорого. Что привело тебя к суфизму?
— Страх, — ответила она. — Ярость. Вот что.
— Страх и ярость, — сказал Лукас, — это мне знакомо.
Чуть погодя она сказала:
— Ты наполовину в этом, наполовину вне, я права?
— В чем?
Она промолчала.
— Ты чувствуешь то же самое? — спросил он.
— Я чувствую себя вдвойне внутри, — сказала она. — Гордой и прямодушной. Все это несу в себе.
Ему это понравилось, и он рассмеялся:
— Всем надо быть такими, как ты.
— Неужели? — холодно сказала она. — Как я? Ну и ну!
— Ладно тебе, ты знаешь, о чем я.
Скоро дорога пошла на подъем. Пейзаж делили ограды кибуцев. Пространство ширилось. Час спустя дорога поднялась к вершинам высоких холмов, поросших молодыми кедрами. Вдалеке виднелись пики гор, и небо казалось выше и голубее, чем на побережье. Над головой тянулись перистые облака.
— Красиво, — сказал Лукас. — Никогда здесь не был.
— Да. Галилея красива.
Он спросил о ее подругах-европейках, и она объяснила, что всех этих женщин знает по работе в ооновских фондах в Судане, Сомали и секторе Газа.
— Я окончила квакерскую школу, — сказала она. — Так что после колледжа пошла работать в Комитет квакеров[133]. Затем десять лет жила на Кубе.
— И каково там было?
— Я жила в деревне. Там было хорошо. Люди простые, дружные и трудолюбивые.
Она сказала это с такой серьезностью, что Лукасу на мгновение страшно захотелось пожить подобной жизнью.
— Тогда почему уехала оттуда?
Она пожала плечами, не желая пускаться в объяснения. А поскольку он решил, что хочет понравиться ей, не стоило быть настырным. Но какая-то причина тут явно была.
— Политика достала?
— Я не антикоммунистка, понимаешь. Никогда ею не была. Мои родители были хорошими людьми.
— Но ты оставила Кубу и… так далее.
— В конце концов оставила. Вернулась в Нью-Йорк.
И ударилась в религию, подумал про себя Лукас, хотя ничего не сказал. В этот момент он готов был поверить, что понимает ее. Она была человеком, которому необходима близость к вере, как и ему. Это понимание и ощущение, что тут она похожа на него, пробудили в нем чувство нежности. А еще ему действительно нравилось, как она поет.
— Это там ты училась музыке?
— Я всегда пела. Взяла несколько уроков у Энн Уоррен[134] в Филадельфии, затем курс в Джульярде[135]. Так что училась, да, но пела в основном просто ради удовольствия.
Сафед стоял на двух холмах, возвышаясь над террасными полями на склонах; сверху открывался вид на Ливанские горы. Его узкие улочки, мощенные булыжником, в благоговении располагались под темно-голубым сводом небес.
— Какой свет! — сказал Лукас.
— Да, свет тут особый. Избавляет от страха и ярости.
Более или менее таким Лукас и представлял себе этот город. Он поехал по главной улице, огибавшей основной холм с руинами крепости крестоносцев на самом верху. С другой стороны холма открывался еще более захватывающий вид. Можно было различить вдалеке голубой блеск Галилейского моря[136] и горные пики за ним.
— Приехали, — сказала она. — Останови здесь.
Они были в начале узкой улицы, спускавшейся в квартал художников. Это был арабский город.
— Хочешь пойти со мной? — спросила она.
— Конечно.
Чистые булыжники мостовой, свежепобеленные стены домов. Прелестная улочка, подумал Лукас, до совершенства не хватает только чуточку грязи. По обеим ее сторонам шли художественные студии с выставленными в окнах-витринах образцами вдохновенного или религиозного искусства: латунные меноры, картины маслом, изображающие стариков в молитвенных покрывалах и хасидов, танцующих во славу жизни, композицией напоминающие полотна Брейгеля. Улица была столь узка, что витрины были снабжены автоматическими включателями для подсветки картин.
133
Комитет американских квакеров на службе общества — религиозная пацифистская квакерская организация со штаб-квартирой в Филадельфии, основана в 1917 г. Награждена Нобелевской премией мира в 1947 г.
134
Лесли Энн Уоррен (р. 1946) — американская актриса и певица, снялась более чем в ста кино- и телепроектах, лауреат премии «Золотой глобус».
135
Джульярдская школа музыки — одно из старейших и известнейших американских высших учебных заведений в области исполнительских искусств.