Выбрать главу

— Проводили параллели с индуизмом, — объяснил Разз.

— Им не нравились параллели с индуизмом? — со смехом спросила Сония.

— На нас были жалобы, — сказал Разз. — Кто-то натравливал местных мордоворотов.

— Хасидим говорят, что все есть Тора, — добавил Де Куфф. — Мы с ними согласны.

Нацеленный на религию репортер в Лукасе толкал его поинтересоваться у Адама, что значит «все есть Тора». Но он не успел вежливо сформулировать вопрос — пришлось сворачивать на главное шоссе, которое тут шло вниз по склону горы Ханаан, и перед ним до озера вдалеке уступами простирались холмы.

— Боже, какой вид! — выдохнул он.

— Говорят, — заметил Разиэль, — из Сафеда можно видеть от Дана до Галаада.

— Да, — поддержал его толстый меланхоличный друг. — Мир от края до края.

Сония, сидевшая рядом с Лукасом на переднем сиденье, улыбнулась и посмотрела на него. Сердце у Лукаса жарко забилось. Он был счастлив, что они чувствуют одинаково, пусть их чувство вызвано чепухой постороннего. В такой момент и в таком месте это казалось чепухой приятной, и даже, возможно, больше. Это порождало радостное возбуждение, и он положил себе не забыть как-нибудь спросить у нее, что бы, как она думает, это значило.

— Это благословение? — обратился он к Де Куффу. — Видеть такое?

Де Куфф ответил на каком-то из языков Священного Писания.

— Перевести? — бодро поинтересовался Разз. — Или и так понятно?

— Разумеется, — сказал Лукас, — переведи.

— Это по-арамейски. Из комментария к «Бытию». — Благоговейные слова толкования странно звучали, произнесенные в небрежной хипстерской манере; похоже, наркоман, подумал Лукас, знавший нескольких, подобных Раззу. — Когда было сказано: «Да будет свет», под светом имелся в виду свет ока[138]. И первый Адам мог видеть всю вселенную.

— Но это не совсем ответ на мой вопрос.

— Так подумай над этим, — сказал Разиэль, — на досуге.

Он глянул на Сонию и увидел, что высокомерие Разза рассмешило ее. В нем вспыхнула ревность и глупая обида — неприятные чувства, подходящие разве юнцу.

— Можешь думать, можешь не думать, — проговорил Де Куфф и, похоже, погрузился в дремоту.

— Не понимаю я этих религиозных иносказаний, — ответил Лукас. — Всякие там глубокие великости слишком для меня сложны. Буддийские коаны. Хасидские притчи. По мне, все это — китайское «печенье счастья».

— Я тебе не верю, — сказала Сония. — Иначе почему ты здесь? Почему пишешь о религии?

— Выявляю, — ответил Лукас. — Первые признаки.

— Чего? — спросил Разз.

— Наверно, конца света? — интуитивно предположил Лукас.

— Сказано было: ищите знамения, — сказал Разз. — Видел какие-нибудь?

— Я думал, ты можешь видеть кое-что, что я не могу.

— Пожалуй что так, — признал Разиэль.

— Что ты видишь? — спросила Сония. — Конец света?

— Кристофер не улавливает того, что мы способны уловить, — сказал Разиэль. — В конце концов, это наши дела. Мы только этим и занимаемся.

— Отлично, — кивнул Лукас. — Мое дело слушать. Стараться во всем этом разобраться.

— Наверняка же у тебя и диплом религиоведа.

— Молодец, догадливый.

— По какой именно религии? — спросил Де Куфф.

— Не бери в голову, — успокоил Лукаса Разиэль Мелькер. — Он шутит.

— Знаю.

Они ехали по шоссе на Тиверию, спускаясь с холмов на равнину у озера Киннерет. Там, где в озеро впадает Иордан, росли банановые рощи кибуца, в котором прошло детство подружки Лукаса Цилиллы. Потом они проехали Бейт-Шеан по Иерихонской дороге.

— Вообще-то, — сказал Лукас, — я бывший католик.

— Интересно, — хмыкнул Мелькер. — Ты похож на еврея.

Пытаясь представить, каким образом он мог показаться Раззу евреем, Лукас только еще больше разозлился. А ведь совсем недавно он был в прекраснейшем настроении.

— Не совсем, — заявил он.

Сония наблюдала за ним уголком глаза:

— Так ты здесь просто наездом?

— Точно, — ответил Лукас. — Разъездной корреспондент.

14

Прохладным дождливым утром несколько недель спустя Сония сидела в маленькой каменной лавке бергеровского домохозяина — Мардикяна, армянина-униата, занимавшегося росписью изразцов. Лавка располагалась близ Виа Долороза, но жил он и работал у Дамасских ворот, в доме с крохотным садиком и крышей, увитой виноградом. На красочных квадратных изразцах, которые рядами висели на побеленных кирпичных стенах лавки, были изображены святые и пророки или животные райского сада. Армянин и его брат расписывали их в мастерской в дальнем углу двора, беря за образец персидские книжные миниатюры.

вернуться

138

Аллюзия на строку «Светильник для тела есть око» (Мф. 6: 22).