Меж тем вечер вступал в свои права. В палате стемнело. Пришлось взять палочку и освоить-вспомнить очередное заклинание - люмос, поскольку я понятия не имел, как можно зажечь висевшие на стенах светильники (судя по форме, масляные). Выключателя рядом со входом не наблюдалось, а память не спешила давать подсказку. Ответ на загадку дала Помфри, нарисовавшаяся с вечерним обходом. Колдомедик просто махнула палочкой, и лампы тотчас осветили палату ровным желтоватым светом.
Меня тщательно изучили диагностическими заклинаниями, выдали очередную кружку с зельем и объявили, что настало время для зарядки. Второй раз выполнять комплекс упражнений было легче, однако после него я все равно напоминал загнанную лошадь. Отправив меня принимать водные процедуры, Поппи в приказном порядке порекомендовала заканчивать 'неудачную пародию на первокурсника перед экзаменом' и по возвращении ложиться спать. Опасаясь наказания типа профилактической клизмы, ополоснувшись и натянув свежую пижаму с васильками, я не стал дочитывать последние главы древнего фолианта, а растянулся на койке и попытался задремать.
Но сон не шел. Несмотря на усталость в натруженных мышцах, сознание оставалось ясным и свежим. Я таращился в темноту, пытался считать про себя, анализировал полученные за день крупицы информации о незнакомом мире, но ничего не помогало. Возникла мысль сбегать к Поппи и попросить снотворного, но была признана идиотской. Нахрена мне еще одна порция бессмысленной нарезки из кинохроники жизни Дамблдора?.. Постойте-ка, а почему бессмысленной-то? Да, у меня пока не получается осознать информацию, содержащуюся в отдельных фрагментах, но что если попытаться расставить их в хронологическом порядке?
Я вспомнил прочитанные книги. В одной из них приводилась методика, получившая название глубокой медитации. По заверениям авторов, она позволяла магу упорядочить свои воспоминания, рассортировать их по категориям и тем самым оптимизировать процесс поиска необходимых знаний. За заумными терминами и пространными объяснениями на несколько десятков страниц скрывались три основных этапа: нужно погрузиться в себя, создать в воображении виртуальное пространство, отображающее область долговременной памяти, а после провести работу с ее содержимым. Прикинув возможные риски (сделав что-нибудь не то, можно не только лишиться возможности овладеть чужими знаниями, но и свои потерять!), я все же решил воспроизвести специфическую технику.
Первый этап прошел, как по маслу. Выровняв дыхание, я принял максимально удобную позу и попытался отрешиться от окружающего мира. Не сразу, но это у меня получилось. Я полностью отсек все ощущения, сосредоточившись на построении образа хранилища своей памяти. И вот тут начались проблемы. Несмотря на мои старания, представить помещение с компьютерным столом, кожаным креслом, огромным монитором и серверами, стоящими у стен и таинственно помигивающими светодиодами, не получалось.
И вроде бы делал я все правильно, и вроде бы недостатка фантазии у меня никогда не наблюдалось, а соткать из окружающей меня тьмы нужный образ не удавалось. Множество безуспешных попыток, десятки экспериментов, а хранилище памяти все не желало материализовываться. Разозлившись, я пошел на последний заход, уже не держа в сознании выбранный образ, а отчаянно желая добиться хоть какого-то результата. И неожиданно дело сдвинулось с мертвой точки. Вокруг меня возник серебристый туман. Боясь спугнуть удачу, я с надеждой вглядывался в эту фосфоресцирующую дымку, которая постепенно начала уплотняться, формируя неясные очертания предметов, насыщаясь красками...
'Да это же библиотека!' - подумал я, опознав проступающие в тумане огромные книжные стеллажи.
Следом пришло желание стукнуть себя по лбу. Серверная, компьютер с монитором... Но тело-то не мое! И досталось оно мне со всеми умениями прежнего хозяина, о чем я по глупости позабыл. Разумеется, директор давно освоил данную методику, выбрав в качестве образа понятную и привычную ему ассоциацию, и мне нужно было всего лишь найти и задействовать нужный навык, а не кидаться очертя голову строить свой собственный внутренний мир!
Осознание ошибки ускорило процесс. Клочки серебристого тумана рассеивались, открывая вид на библиотеку Дамблдора. И увиденная картинка мне не понравилась. Таинственный полумрак, дубовый стол с креслом-троном - точные копии тех, что стояли в директорском кабинете, и огромные, уходившие под потолок стеллажи. Пустые. Нет, книги в библиотеке имелись, но все они валялись на полу неопрятными грудами. С оторванными обложками, вырванными страницами, некоторые и вовсе представляли собой горстки бумажных ошметков, как будто их перемололи в шредере.
- Ну и бардак! - констатировал я, почесав в затылке.
Затем с удивлением оглядел свою руку, засвидетельствовал отсутствие бороды, необъятного пуза и понял, что подсознание решило воссоздать привычное мне тело. Любопытный казус, однако! Но не будем предаваться раздумьям на извечную философскую тему формы и содержания. Сейчас главное - разобраться с беспорядком...
Ага, знать бы только, как это сделать! Ведь в книгах не содержалось подробных инструкций по работе со своими воспоминаниями. Лишь общие фразы. Предполагалось, что маг, сумевший добиться визуализации собственного разума, сам интуитивно дойдет до способов работы с ним, а подсознание убережет его от фатальных ошибок, полагаясь на природный инстинкт самосохранения... Ну, допустим. А мне-то как быть с этой макулатурой?
Нагнувшись, я поднял одну из книг с оторванной обложкой и ради интереса полистал. Страницы были девственно пусты, ни текста, ни рисунков не наблюдалось. Хмыкнув, я взял валявшуюся рядом кожаный переплет без содержимого, на котором также отсутствовали надписи, и вложил в него находку. Так, что дальше? Где взять скотч или хотя бы клей, чтобы 'подлечить' увечный фолиант? А с другой стороны, зачем мне книга, не содержащая информации?
Задумавшись, я вдруг ощутил, как от моих рук начало исходить тепло, которое жадно впитывалось найденным томом. Спустя несколько секунд это чувство ушло, но когда я осмотрел фолиант, то с удивлением обнаружил, что выглядит он, как новенький. Помятые страницы разгладились, да и обложка больше не собиралась расставаться с содержимым. Вот только текста в книге так и не появилось. Да и был ли он там изначально?
Раскрыв том посередине, я поднес желтоватые страницы к глазам, рассматривая поверхность плотной бумаги в поисках следов типографской краски. В следующий миг в месте сшивания листов возникло свечение. Поначалу неяркое, оно стремительно набирало силу. Последовала яркая вспышка, и на краткий миг я ослеп, а проморгавшись, с изумлением обнаружил себя на берегу реки.
- Альби, догоняй! - раздался позади меня звонкий голосок.
Обернувшись, я увидел двух ребятишек - мальчика и девочку. Последней навскидку было лет пять-шесть, ее светлые волосы были заплетены в две косички и украшены пышными оранжевыми бантиками. Мальчик выглядел старше, обладал густыми темно-рыжими волосами и россыпью веснушек на лице. Дети с радостными криками и смехом носились друг за дружкой по зеленой траве, пугая бабочек и кузнечиков.
Откуда-то пришло понимание: это - лето тысяча восемьсот девяносто второго. Завтра веснушчатый мальчик пойдет вместе с отцом за покупками, ведь ему совсем скоро предстоит поступить в Хогвартс, лучшую школу магии на свете, где придется днем и ночью учить сложные заклинания. Он же пообещал матери, что непременно станет Великим Магом, а для этого придется много работать, слушаться наставников и строго соблюдать дисциплину! Но пока учебники не куплены, можно насладиться отдыхом и подурачиться вместе с сестренкой...
Не знаю, сколько я простоял на берегу реки, с глупой улыбкой наблюдая за играми детей, а затем и за рыбалкой, в этот день оказавшейся неудачной. Просто в один прекрасный миг картинка сменилась, и я осознал себя все в той же библиотеке, уставившимся на пустые страницы. Захлопнув книгу, я ошеломленно потряс головой и выдохнул от избытка чувств:
- Хрена себе! Вот так десять-'дэ' кинотеатр!
Я ведь не просто следил за происходящим, а буквально проживал его! Чувствовал запахи травы и полевых цветов, ощущал переполняющее грудь веселье, слышал мысли Дамблдора... И это было потрясающе! Как будто я сам стал беззаботным наивным ребенком, грезившим о великих свершениях.