- Да, Северус, - поднялась со своего места Джонс. - Мы хотим говорить с деканом.
При этих словах чернокожей старосты-пятикурсницы поднялись остальные пять старост факультета. Ого! Разговор старост с деканом. Кто-то удивлённо охнул. Крёстный вопросительно поднял бровь:
- Это право старост. Жду вас завтра в шесть утра в своих комнатах.
Ого! Вот это ответ: им придётся вставать в четыре, чтобы успеть привести себя в порядок - разговор с деканом не требовал парадных мантий, но от этого легче не было. А вы как думали? Что не любит мой крёстный, так это сюрпризов.
- Мы приглашаем для разговора Драко Люциуса Малфоя, второй курс Слизерина, - услышал я голос старосты школы - в этом году им стал наш семикурсник, брат Нотта.
Я встретился глазами с Северусом. Я был удивлён не меньше, чем он. Какую-то долю секунды мы перебирали причины, по которым такое могло произойти. Я ж вроде ещё не успел ничего натворить. Да мы только в школу приехали, а в поезде... Поттер! Эта мысль пронзила меня, как молния. Крёстному даже легилименция не понадобилась - он и по моим глазам догадался, о ком я думаю. И, кажется, пришёл к тем же выводам.
- Сэр, я...
- В шесть утра, Драко, - немного укоризненным тоном повторил он.
Годриковы портянки! Я ж чемпион младших курсов - могу называть крёстного по имени.
- Да, с... Северус, - кивнул я, матеря про себя Поттера и старост.
Декан же, одарив на прощанье нас злобной улыбкой, покинул гостиную. Я встал и, самым вежливым образом пожелав всем доброй ночи, отправился в свою комнату. За моей спиной кто-то из магглорожденных, которых в этом году было две трети, пытался разузнать, что здесь произошло.
Гарри Поттер
С чтением 'Декамерона' у меня выходило плохо: постоянно лезли в голову мысли о Малфое, Снейпе и всплывали в памяти слова Гермионы. Эти слова подруги я бы очень хотел забыть. Я бы с удовольствием плюнул на них, если бы... если бы не лето ,проведённое с профессором и белобрысым слизеринцем, если б не визит в 'Гринготтс', если б не уроки в Малфой-мэноре. Но что особенно меня поразило: реакция Дурслей. Я попытался сравнить визит профессора Снейпа, мистера Малфоя и Хагрида. Великан был первым волшебником, с которым я познакомился, но к своему стыду, сравнение я сделал не в его пользу. В ту ночь первого сентября 1992 года я впервые пожалел, что не попал на Слизерин - уж слишком просто на мой взгляд получили меня профессор и папа Драко. Вот противные слизеринцы - везде пролезут!
Я проворочался до полуночи, но так и не пришёл к окончательному выводу. Ладно-ладно, пришёл, но это решение упорно гнал от себя. Не знаю, что подействовало на меня: помутнённое сознание, обида от единственной догадки, в которую укладывалось большинство произошедших случаев, а может летняя привычка спрашивать профессора, но я завёл будильник на пять часов. А что? Во-первых, мне нужно узнать о той колдографии; во-вторых, нужно сказать 'спасибо' за собранную в дорогу еду - в кои-то веки не чувствовал себя белой вороной... ну, почти не чувствовал; в-третьих, мы так и не договорились о занятиях. Ставя часы на тумбочку рядом с походной лабораторией, я окончательно решил, что иду к профессору Снейпу. Главное - перехватить его пораньше, пока никто не испортил ему настроение и не занял расписание.
Глава 28
Драко Малфой
Проклиная всех: Поттера, старост и крёстного, я поплёлся в ванную. Разговор старост с деканом - препоследняя мера, дальше только разговор факультета и открытые военные действия или тихий бунт. А слизеринский бунт - это не то, что я хочу узнать и испытать за время учёбы.
Умыться, почистить зубы, причесаться... И как Поттер может ходить со стоящими дыбом волосами? Проверить мантию и ботинки. За непотребный вид с меня старосты шкуру спустят, да ещё и отцу напишут, явиться в мятой мантии на разговор к декану - papa заавадит и не посмотрит, что единственный наследник. Я в пятый раз проверил наличие белоснежного носового платка и полировку волшебной палочки. В пять тридцать я был в гостиной, в пять сорок пять мы всемером, напоминая самим себе манекены в магазине мадам Малкин - такие выглаженные, вычищенные и причёсанные, - вышли из общей гостиной Слизерина.
Дверь распахнулась, стоило лишь Джонс поднять руку для стука. Стоящий у камина Северус указал нам на столик с кофейным сервизом на восемь персон. Ни печенья, ни вафель, бутербродов или пирожных - декан зол, как мантикора. Безумству старост позавидовал бы любой гриффиндорец. Они расселись, прекрасно понимая, что Северус никоим образом не расположен к задушевному разговору. Хорошо хоть кофе у крёстного отменный. После первого же глотка я понял, что не смотря ни на что наш декан любит свой факультет - мысли прояснились, сонливость ушла. Даже старосты смутились.