Мой телефон звонит, я вскакиваю и достаю его из сумки, пока Дамиан тоже не заинтересовался шумом. На дисплее продолжает мигать неизвестный номер.
Плохое предчувствие подсказывает, что я не должна отвечать.
«С нового номера может позвонить Габриэль, но что если это Цезарь?»
Решаю покончить с неизвестностью, ведь сейчас я в безопасности, и телефонный звонок не причинит мне боль.
— Алло, — нерешительно отвечаю я.
— Где ты? — грохочет в трубке голос человека, которого я ненавижу.
— Что ты хочешь от меня, Цезарь?
— Я хочу видеть тебя в своём кабинете прямо сейчас и хочу знать, зачем ты пошла в бар Габриэля, когда он был закрыт.
«Чёрт, у меня серьёзные проблемы».
— Я искала Габриэля, но его там не было, — импровизирую я.
— Не лги мне, Бланка, даже не пробуй! Скажи, что ты забрала! — кричит он, заставляя отвести телефон от уха.
— Знаешь что? Это не твоё дело, убедись, что оставишь меня в покое, если не хочешь, чтобы я… — угрожаю, оставляя предложение в подвешенном состоянии.
Кортес молчит, но не заканчивает разговор. Он обдумывает свой следующий шаг, я хорошо его знаю.
— Не умничай, я могу убить тебя завтра, — шипит он.
«Не сможет, я ему нужна».
— Мы заключили договор, помнишь? Финал не за горами, Цезарь, скоро мы оба получим то, что нам дороже всего, — измученная разговором, я потираю виски, — не ищи меня. Я хочу вернуться к моей жизни без твоих людей на хвосте, иначе ты взорвёшься вместе со всем дерьмом вокруг.
Я восстанавливаю равновесие. Звонок прерывается, а я как выжатый лимон.
Нет смысла оставаться здесь, мне не нужна защита, не говоря уже о побеге.
Пока не верну Цезарю то, что я у него взяла, я буду в безопасности.
Я на цыпочках подхожу к двери и, стараясь не шуметь, открываю.
Не хочу будить Дамиана, понятия не имею, какое придумать оправдание, а о том, чтобы сказать правду, не может быть и речи. Завтра он вернётся к своей жизни и, скорее всего, быстро забудет обо мне.
«Проклятье!»
Справедливо, если я уйду, в конце концов, он просто ещё один мудак, который меня не уважает.
«А если он просто играет? Что, если под внешностью крутого парня скрывается нечто большее? Что, если хотя бы раз позволю себе расслабиться, не думая о последствиях?»
Я устала постоянно оглядываться, устала чувствовать только страх. Мне всего двадцать пять, и я уже пережила худшее, что могло со мной случиться. Теперь я хочу жить. Не думаю, что секс с самым горячим мужчиной, которого я когда-либо встречала, ухудшит мою ситуацию.
— К дьяволу, я возьму то, что хочу.
Возвращаюсь в гостиную, бросаю сумку на диван и, не задумываясь, вхожу в спальню Дамиана.
Горит прикроватный свет, он не спит и что-то рассматривает на своём смартфоне.
Дамиан поднимает взгляд и, кажется, ничуть не удивлён.
— Окей, Дамиан. Трахни меня, заставь выкрикивать твоё имя, ты помучил меня достаточно.
«Я была слишком прямолинейна?»
Он хмурится, убирает телефон на прикроватную тумбочку, а затем скрещивает руки на груди.
— Ты попросила неправильно, — серьёзно отвечает он.
Выдохнув от досады, я закатываю глаза и уже собираюсь отказаться от затеи и уйти, как он добавляет:
— Проси меня, умоляй, покажи мне, как сильно ты меня хочешь.
Я подхожу к нему и наклоняюсь, упираясь руками по бокам от его тела.
— Ты зря тратишь время, — бросаю я вызов.
— Бланка, если не будешь умолять меня, то ничего не получишь, — дразнит в ответ со своей волчьей улыбкой, которая сводит меня с ума.
Он не шутит, выглядит слишком серьёзным.
— Хорошо, как насчёт этого: прошу тебя, Дамиан, трахни меня так, как можешь только ты, покажи мне звёзды, порви меня безжалостно. Так лучше?
— О да, особенно «порви меня безжалостно».
— Я пошутила, я не сказа…
Мне не хватает времени закончить предложение, потому что меня поднимают и бросают на кровать.
— Так, детка. Правила очень просты, ты молчишь, если только не захочешь попросить меня увеличить темп или выкрикнуть моё имя. Всё ясно?
«Кто-нибудь, скажите мне, что это шутка, он не может заявлять серьёзно».
— Ты шутишь, да? — смеясь, спрашиваю я, но вскоре перестаю замечать его бесстрастное лицо.
— Ты сходишь с ума по плохим парням, и теперь один перед тобой, точнее, прямо над тобой. Нельзя жаловаться, когда сделка сделана, — шепчет он в паре миллиметров от моих губ.