Я снова крепко её обнимаю, а затем перекатываюсь на бок, увлекая за собой.
— Прикоснись ко мне, Бланка.
Она смотрит на меня озадаченно, но всё равно протягивает руку и касается моего плеча.
Я закрываю глаза и впервые отказываюсь от контроля, наслаждаясь нежными прикосновениями, которые мне может дать только она.
— Прикоснись ко мне, как сегодня утром, когда ты гладила моё лицо.
Не смею смотреть на неё, чувствую себя жалким, но нежность её прикосновения, заставляет меня чувствовать себя важным, чего мне давно не хватало.
Она медленно гладит контур моего лица, подушечками пальцев касается носа, глаз, задерживается на губах.
Я чувствую нежный поцелуй на подбородке, никто никогда не делал этого, и ощущение мне нравится.
— Почему, как только я приближаюсь слишком близко, ты пытаешься вести себя со мной как придурок? — хрипло спрашивает она.
— Если позволю, ты построишь свой замок и в конце концов испытаешь боль, узнав, что я не могу дать тебе большего.
— Почему ты думаешь, что я хочу от тебя большего?
Я вздыхаю и открываю глаза.
— Потому что ты хорошая девушка, и ты милая и явно ждёшь мужчину своей жизни. Знаешь, того «правильного», который сможет дать тебе нежность и защиту, которые ты заслуживаешь, тот, кто будет встречаться с тобой и всегда будет стремиться найти новые способы увидеть тебя счастливой.
Она смотрит на меня и лукаво улыбается.
— Не сердись, но ты сделал всё то, что только что описал.
— Не болтай фигни, — возражаю я, отпуская её. Я растягиваюсь на спине и, заложив руки за голову, смотрю в потолок.
«Я не такой, каким она меня видит, я не хочу ничего большего, чем то, что у меня уже есть».
— Можешь объяснить, почему ты боишься чувств? — спрашивает она, зажав свою ногу между моими и положив голову мне на грудь.
«Боже, она прилипла, как почтовая марка».
— Давай забудем этот разговор, я не обязан тебе ничего объяснять.
— Видишь, ты ведёшь себя как мудак. Я доверилась тебе, и ты можешь сделать то же самое, ты не подвергнешься смертельному риску, поверь мне.
Я улыбаюсь, её раздражающий язык следует откусить, но упрямство Бланки меня забавляет.
Мне нравятся решительные люди, которые не дают себя сломить, а она, несмотря ни на что, продолжает идти вперёд.
— Я уже говорил тебе, что не верю в любовь, поэтому считаю свидания, ухаживания и всё то дерьмо из романтических романов бесполезной тратой времени.
Она приподнимает голову и серьёзно смотрит на меня.
— Если никогда не любил, как ты можешь знать, что такое любовь?
— А ты, Бланка, ты любила когда-нибудь?
Она качает головой, опуская взгляд. «Я попал в точку, она знает, что я прав».
— Как ты можешь искать то, чего не существует? — настаиваю я.
На этот раз она смотрит на меня так пристально, что одним махом наполняет моё сердце и душу.
— Любовь существует, ты понимаешь это, когда перестаёшь заботиться только о собственном благополучии и начинаешь беспокоиться о счастье другого человека.
— Увидеть в фильме или прочитать об этом в книге не превращает любовь в нечто реальное, Бланка.
Она горько вздыхает.
— Надежда, Дамиан. Надежда поддерживает жизнь, заставляет верить даже в невозможное.
Этот разговор ни к чему не приведёт, она думает одно, а я другое.
— Пока ты пытаешься вселить в меня надежду, как насчёт того, чтобы продолжить веселье? — Дразню я, поглаживая указательными пальцами её соски. Бланка не возражает, наоборот, пробирается пальцами в мои волосы и целует татуировку скорпиона.
— Почему ты выбрал скорпиона?
«Я не выбирал его, мне навязали, когда я не контролировал свою жизнь, но она не может этого знать».
— Почему ты решила сделать татуировку в виде бабочки?
Бланка вздыхает и поднимается. Она садится ко мне лицом.
— Мы можем поговорить? Не думаю, что узнать друг друга поближе — это конец света.
Я никогда в жизни ни с кем не разговаривал. Карлос, Крис и Кас — единственные люди, которые знают мою историю, потому что она была и их историей.
— Ответь на мой вопрос, и, возможно, я отвечу на твой.
— Свобода, — отвечает она, не теряя времени, — бабочка свободна, её жизнь коротка, но насыщенна, поэтому я и выбрала такую тату. Теперь твоя очередь.
Я разворачиваю Бланку, убираю волосы и обнажаю ей шею, чтобы рассмотреть татуировку.
Контур бабочки неровный, похоже, что на нём что-то написано, но разобрать я не могу.