— Ещё нет, Бланка.
«Почему он не хочет? Это просто поцелуй, способ дать ему понять, как сильно хочу его».
Я чувствую, как он возится со своими брюками, продолжая ограничивать мои движения.
Разочарованно вздыхаю, потому что мне хотелось хотя бы прикоснуться к нему.
— Ты действительно так сильно меня хочешь? — спрашивает он потрясённо.
Дамиан хватает мои ягодицы и крепко сжимает их, а своим дыханием на моей шее ласкает кожу.
— Неужели тебе до сих пор неясно, как сильно я хочу тебя, Дамиан?
Ухватив за подбородок, он грубо целует, одним из тех смертельных поцелуев, которые лишают разума.
— Бланка, ты как редкая бабочка, красивая и свободная, но очень скоро ты улетишь, и я не хочу тебя ловить.
— Я предпочитаю быть в плену, но цельной, чем свободной и несчастной, — отвечаю я.
Вглядываюсь в его красивое лицо и понимаю, — Дамиан не шутит.
«Он уже решил, что между нами на этом всё закончится. Мы просто два любовника, которые доставляют друг другу удовольствие в последний раз».
— Ты не понимаешь, о чём говоришь. Ты окажешься не в золотой клетке, а в холодной, пустой норе, — говорит он, сжимая моё горло. Он крадёт мой воздух, опустошая полностью. — Так, ты будешь себя чувствовать, и я не хочу тащить тебя за собой.
Он берёт фигуру чёрного короля, брошенную на кровать, проскальзывает между моих бёдер, заставляя раздвинуть их, и потирает короной о мои интимные места.
— Что ты делаешь? — спрашиваю в сомнении.
— Давай поиграем, — отвечает он вызывающим тоном.
Он лениво проникает в меня шахматной фигурой, вытаскивает и скользит ею по ложбинке между ягодицами, распределяя мою влагу, затем снова вводит короля и ритмично двигает.
— Дамиан!
— Помолчи, я не сделаю с тобой ничего такого, что ты не сможешь вынести, наоборот, тебе понравится.
Его тон изменился, он стал холодным и властным. Я не знаю, что происходит, но позволяю Дамиану делать со мной всё, что он хочет.
Я оказываюсь во власти странного чувства: инородный предмет продолжает проникать в меня, пока Дамиан ласкает пальцами ту часть, которая никогда не была исследована, медленно её сжимая и раздвигая. Вскоре пальцы сменяются кончиком его большого члена.
— Дамиан, я не думаю…
Я кричу, когда он без предупреждения толкается в меня, а рукой стремительно закрывает мне рот.
— Я хочу тебя так сильно, что боюсь причинить тебе боль, но мне нравится это делать, — задыхаясь, говорит он.
Я чувствую то же самое, иногда мне хочется содрать с него кожу. Я впиваюсь ногтями ему в ноги. Его проникновение болезненно, но и возбуждающе.
Дамиан двигается медленно, одновременно продолжая трахать меня гранёным куском дерева.
— Это безумие!
— Верно, это безумие, — шепчет он мне в шею.
Тишину заполняет наше дыхание, а его движения становятся всё быстрее.
Удар за ударом перехватывает моё дыхание, лишая разума.
Сильные руки Дамиана раскрывают меня и приподнимают, чтобы он мог проникнуть глубже.
— Сделай мне больно, но останься со мной, Дамиан, — отчаянно умоляю я.
Определённости испаряются, уступая место хаосу между нами.
У удовольствия есть злое послевкусие, что-то тёмное и жестокое, мы оба подпитываем это.
Отчаяние.
Ярость.
Страх.
Но есть доверие и отречение.
— Я не заслуживаю тебя, Бланка, — шепчет он, тяжело дыша.
Наши тела выходят из-под контроля, и я перестаю понимать, что происходит, но уверена в одном: Дамиан способен меня уничтожить.
Глава 19
Дамиан
Открываю глаза и вижу, как моя Бабочка блаженно спит у меня на руках. Воспоминания о предыдущей ночи всё ещё ярки, а эмоции, которые испытываю в её присутствии, сбивают с толку. Я наблюдаю за ней, созерцая нежные черты. «Бланка — чистота во плоти, почему она выбрала меня?» Я постоянно ей повторяю, что не верю в отношения, но Бланка всё равно не сдаётся.
«Сделай мне больно, но останься со мной, Дамиан». В мыслях без остановки вертятся эти слова.
«Бланка на самом деле готова на всё, чтобы остаться рядом со мной?» Я прижимаюсь к миниатюрному обнажённому телу, шелковистая кожа сливается с моей, и нас окутывает наше тепло, спрятанное под простынёй.
Вдыхаю её свежий аромат и позволяю себе погрузиться в покой, чувствуя, словно переношусь в безопасное место, где существуем только мы двое.