Глава 27 Ярче
Я все никак не могла понять, откуда у Дамиана личный самолет. Даже у моего папы его не было. Вернее, это тот уровень роскоши и достатка, который являлся недоступным для семьи Агилар, но, зато он теперь имелся у Дамиана.
Я несколько раз порывалась спросить об этом, но, в итоге, весь перелет просидела молча. Разве что немного поговорила с врачом, который следил за моим здоровьем.
Дамиан все время работал и, сидя в массивном кожаном кресле, не отрывал взгляда от экрана ноутбука. Сейчас на нем привычно была маска, но, вместо линз Дамиан надел очки в черной оправе, из-за чего казался немного более закрытым и мрачным.
— Простите, а вы случайно не знаете, почему он носит маску? — я украдкой посмотрела на Дамиана, очень тихо задавая этот вопрос врачу, который как раз подошел проверить мое самочувствие.
Мужчина отрицательно качнул головой, а я закрыла глаза и откинулась на спинку своего сиденья. Казалось, что вообще сложного в том, чтобы прямо спросить у Дамиана, об увечьях, сейчас уродующих его лицо, но я просто не могла этого сделать. Размыкала губы, но, в итоге, не была в состоянии выдавить из себя хотя бы слово.
Зато в груди жгло с такой силой, будто в сердце вонзались раскаленные иглы.
Почему со мной происходило нечто такое? Я не имела понятия, но, порой закрывая глаза и делая глубокие вдохи, осознавала, что находиться рядом с Дамианом мне физически больно. Про свое душевное состояние я вообще молчала.
Я смотрела на него и порой ощущала себя так, словно вот-вот заплачу, но все равно украдкой наблюдала за каждым его движением и почему-то хотела сдернуть его маску, а так же забрать очки, как делала это в детстве.
К Дамиану подошла стюардесса и, улыбаясь ему так, словно даже просто мимикой предлагала себя, спросила не желала ли он кофе. Парень поднял на нее взгляд, а я, наоборот, отвернулась и до крови прикусила губу. Сердце обожгло очередной порцией боли.
Вдох и выдох. Я закрыла глаза и попыталась успокоиться, но лучше бы я этого не делала, ведь усталость дала о себе знать и постепенно сознание нитями утянуло в темноту, из-за чего я заснула.
А потом… Потом был кошмар, но он не являлся плодом моего воображения. Это было воспоминание, в котором я стояла перед Дамианом, а он сидел в кресле и около его ног была какая-то девушка. Она расстегивала его ремень и Дамиан, смотря на меня тяжелым и, уничтожающим взглядом, говорил, чтобы я проваливала, ведь у него имелись дела куда важнее, чем разговор со мной.
И почему от этого воспоминания мне стало настолько больно? Наверное, оно было самым худшим. Болезненным и удушающим. Практически разрывающим меня на куски, из-за чего от этого отрывка прошлого хотелось поскорее избавиться и вот, к счастью, меня выдернули из сна. Кто-то прикоснулся к моему плечу и позвал по имени.
— Мила, проснись.
Я открыла глаза и увидела перед собой Дамиана, далеко не сразу понимая, почему он так смотрел на меня. Лишь прикоснувшись ладонью к своим щекам, я осознала, что во сне начала плакать.
— Что с тобой? — спросил он и жестом подозвал врача.
— Ничего, — я качнула головой и ладонями попыталась вытереть слезы. — Просто вспомнила кое-что ужасное. Один отрывок из прошлого.
— Про что отрывок? — Дамиан наклонился и мягко убрал мои ладони от лица. Слезы я ими вытереть не могла, зато до покраснения растирала кожу. Шершавые пальцы парня коснулись моей щеки смахивая очередную выступившую слезу. И почему от этого прикосновения веяло такой сильной бережностью?
— Про тебя, — ответила судорожно, не в силах описать всего, что увидела пока спала. Эмоции рвали сознание и я, не сдержавшись, прошептала: — Мне плохо рядом с тобой. Отпусти… Зачем ты вообще забрал меня?
В глазах Дамиана я увидела то, что, переходя на меня, впиталось в кожу и, пробираясь к сердцу, причинило невыносимую боль. Он ничего не ответил. Лишь отошел в сторону, давая врачу возможность лучше осмотреть меня.
Через некоторое время стюардесса принесла мне чай и я постепенно успокоилась, но с Дамианом мы больше не разговаривали. Лишь после того, как самолет приземлился в аэропорту Мадрида и мы разместились на заднем сиденье машины, Дамиан сказал:
— Когда мы еще были детьми, я не понимал, как именно хочу быть с тобой, но даже тогда я отторгал мысль, что, когда ты вырастешь у тебя появится муж, а я просто буду рядом, но уже, как посторонний человек, ведь у тебя уже будет тот, кого ты будешь считать своей второй половиной.