— «Слеп» или нет, не нам решать. У нас есть задача, и мы ее выполним.
— А не может ли быть Ниа… — нерешительно протянул Тимьян.
Мёд пожал плечами.
— Может. Но нам об этом ничего не известно, не так ли? Почему у предвечников не водилось женских монастырей? Ведь в писаниях есть женщины — та же Дева Полуденная, и Косб Премудрая…
— Бабам доверять такое нельзя, — саркастично заметил Тимьян. — Одна баба уже устроила нам. До сих пор расхлебываем…
— Ты имеешь в виду Кровопийцу? Марию? Но она не была магом. Она была всего лишь злоебучей стервой.
— Хватит трепаться, — оборвал Мёда Эндр, поднимаясь с валуна. — Всё понятно, что ничего не понятно. У нас есть задание, и мы его выполним. Ждём парней.
Спустя два часа вернулся Верга со спутниками. Они привели оседланных и снаряженных в дорогу лошадей. Тотчас разгорелся спор, когда именно им следует трогаться в путь. Эндр требовал идти немедленно, Верга склонялся к мысли, что это стоит сделать глубокой ночью.
— Ты не слышишь голос разума, исан, — терпеливо объяснял он друнгу. — Ворота закрыты, и стража никого не выпускает. У южных ворот столпилась куча народа — все груженые, с детьми и так далее. Там немыслимая давка. Стража не церемонится, пускает в ход пики. Глашатаи со стен объявляют об особом указе совета — как ты понимаешь, ни одного человека не выпускать.
— Жуть, Эндр, правду говорю, — подтвердил Кир. — Люди с ума сходят. Я забрался повыше, на крышу, и своими глазами видел, как это мудачьё — стражники — зарубили несколько особо рьяно негодовавших горожан. Толпа кипит — так и кажется, что вот-вот люди бросятся и растерзают их. Нет. Ворота однозначно запечатаны. Туда соваться — точно в пекло. Либо нас толпа раздавит, либо стража посечет.
— И что делать? — взмахнул руками Эндр. — И что изменит ночь?
— Может, есть потайной ход? — с надеждой спросил Аркера.
— А ты знаешь его?
— Нет.
— Ну и заткнись!
— Успокойся, Эндр, — спокойно сказал Мёд. — Что-то ты сегодня совсем расклеился. Кричишь, ругаешься. Истерикой делу не поможешь. Думать надо.
— Вот и думай. У тебя ума много, придумай что-нибудь.
— Думаю, думаю. И кажется, придумал. Есть ход.
— Да, Мёд, — сказал Аркера. — Ты здесь родился, ты должен знать все потайные местечки. Где пролезть, просочится. Незаметно.
— Вы с Калладом тоже здесь родились. Не так ли?
— Мы не такие умные, как ты, Мед. Мы простаки.
— Десять человек на лошадях, — покачав головой, проворчал Беддах. — Да вы что? Вряд ли такая орава останется незамеченной. Как бы не замели нас. Обратно на стену. Дикарей с нелюдями бить.
— Ты прав, веханец, — согласился с ним Верга. — Ведь мы, по сути, покинули поле боя.
— Это чревато, — сказал Кир.
— Надо бы разделиться, — предложил Аркера.
— Отряда на три, — посоветовал Тимьян.
— И выслать пару ребят — братьев, например, — на разведку, — подытожил Верга. — Уверен, что поступок Кипра не останется незамеченным. Надо бы нам соблюдать осторожность.
Эндр всё это время сидел на камне, хмуро глядя в землю. Он не сразу заметил, что на него обращены взоры окружающих.
— Ну, командир, — сказал Тимьян. — Выноси решение.
— Мёд, — обратился к несостоявшемуся магу друнг.
— Слушаю.
— Где то место? Ход, или что там у тебя?
— На северо-восток отсюда. В тупике Кузнечной улицы. Там проживает один мой старинный приятель, его зовут Иво. Он нас проведет. У него в сарае есть потайной лаз, он обнаружил его случайно. Как я думаю, его прорубили лет триста-четыреста назад, во время восстания молотобойцев…
— Ладно, ладно… — оборвал его Эндр. — Меня не интересует, кто и когда его прорубил. Важно другое — о нем знает кто-нибудь?
— Никто кроме… — Мёд замялся.
— Ну? Договаривай.
— Никто, кроме десяти человек. Из этих десяти в городе остались только я и Иво. Остальные разъехались кто куда. Воспользовавшись лазом. Но это было давно.
Эндр пристально вгляделся в Мёда.
— Что-то ты темнишь, умник. Кто ты?
— Отложим этот разговор на потом, хорошо?
— Ты уверен, что мы там не попадём в засаду?
— Толстяк, кончай, а? — вспылил Кир. — Какая муха тебя укусила сегодня? Ты что, Мёду не доверяешь? Сколько лет вместе бок о бок в говно по самые уши кунались, и теперь ты ему говоришь — кто ты? Может, нам всем тебе исповедаться? Лично у меня тоже есть что скрывать, и что же, на меня тоже станешь коситься? А, отец родной?