— Вызови полицию, Эдгар.
Голос его звучал тихо и ровно.
Напротив них Хуан вытаскивал из воды мужчину. Тот был либо без сознания, либо мертв. Доктор сказал: «Разумеется» — и встал. Все его тело онемело, нервы расходились, как будто его избили дубинками. Пошатываясь, он заковылял к коттеджу, чтобы позвонить. Тело все никак не желало расслабляться.
Глава 11
Губернатор Харрисон сидел в шезлонге и, тяжело дыша, смотрел, как на другом краю бассейна Хуан делает этому сукину сыну искусственное дыхание. Ему хотелось сказать мальчику, чтобы он бросил это занятие, пусть сукин сын сдохнет, но у него не было сил возвысить голос, да и потом в конечном счете это уже не имело значения. Главное, Хуан жив.
Во время драки губернатора охватил ужас, и он мог только смотреть, как этот чертов малохольный норовит одним ударом ножа свести на нет все итоги его тяжких трудов. Теперь, когда все кончилось, он злился на незадачливого убийцу скорее по инерции. Слишком уж большое облегчение испытывал он от того, что Хуан жив, чтобы еще питать какие-либо чувства к безумцам.
А кем еще мог быть этот человек, если не безумцем! Выбегает не пойми откуда среди бела дня, босиком, голый по пояс, страшный как смертный грех, размахивает ножом, норовя убить совершенно незнакомого ему человека на глазах у двух свидетелей.
Более чем вероятно, что он сбежал из сумасшедшего дома. Во всяком случае, там ему самое место.
За бассейном Хуан, оседлав этого чокнутого, трудился, растирая ему спину. Как будто заставить маньяка дышать снова было очень важно. Но если мальчику от этого легче, пусть себе потешится.
В двери появился Эдгар. Он шел как человек, у которого раздроблены коленные чашечки. Лицо его было белым как снег.
— Полиция выезжает, — доложил он, — а два человека придут покараулят его до приезда полиции.
— Хорошо.
Хуан крикнул с дальнего края бассейна:
— Дядюшка Эдгар! Взгляните-ка!
— Ах, да, — отозвался Эдгар, будто лунатик. — Разумеется.
Губернатор смотрел, как Эдгар идет вокруг бассейна. Ноги у него заплетались, как у только что появившегося на свет жеребенка, и Харрисон поймал себя на том, что не в состоянии поверить в способность этого человека сделать то, что надо было сделать. Как же заставить его расправить плечи?
Если бы только в смерти Эллен Мэри был виноват Позос. Разумеется, в каком-то смысле так оно и было: не будь на свете Позоса, Эллен Мэри осталась бы жива. Но это были слишком казуистические рассуждения, и вряд ли стоило делиться ими с человеком, только что потерявшим дочь.
Неужто ничего нельзя придумать! Надо каким-то образом свалить вину на Позоса, тогда все встанет на свои места. Эдгар будет работать, как машина, отключив все чувства, если, конечно, дать ему соответствующий эмоциональный заряд.
Пока Хуан обходил бассейн, Эдгар опустился на колени рядом с телом безумца.
Робко улыбнувшись трясущимися губами, Хуан сел в шезлонг рядом с губернатором и сказал:
— Дядюшка Эдгар говорит, с ним все в порядке.
— Завтра я буду этому радоваться, но сейчас жалею, что не прикончил его, — ответил губернатор. Хуан протянул руку и сжал его колено.
— Я ценю это, дядюшка Люк, — сказал он. — Я ценю ваши чувства ко мне, но вы не поняли, что это за человек.
— Чего не понял? Безумец, вот и все.
— Он сидел в одной из тюрем отца. Вот откуда у него все эти шрамы.
Губернатор посмотрел на дальний край бассейна, потом опять на Хуана.
— Именно это он тебе и сказал?
— Да, сэр.
— Но зачем пытаться убить тебя? Почему бы не убить твоего отца? — спросил губернатор и подумал:
«Тогда мне не надо было бы идти на все эти ухищрения».
— Не знаю. Наверное, у отца неплохая охрана. И, как я понимаю, этот человек хотел возмездия и решил, что убийство единственного сына генерала станет лучшей местью. — Хуан горько усмехнулся. — Эх, знал бы он, как обстоит дело!
— То есть?
— Ну, что меня нельзя назвать сыном генерала Позоса, — сказал Хуан. — Я ему безразличен и не могу заставить себя любить его.