- Ну и?..
- Ну и, значит, совпадение исключено. - Владелец этого внушающего жалость заведения назвал его так потому, что совсем недавно этот самый корабль, тоже названный в честь вашего изгнанника, посетил эти места. И, возможно, стал его первым клиентом. Американские купцы всегда возвеличивают первого покупателя, хотя все знают, что важнее всего - тот, кто придет за ним.
Чиун не глядя ткнул в тумблер, включавший дворники. Муху размазало по стеклу. На лице Мастера появилась младенческая улыбка. Он снова повернулся к Анне Чутесовой.
- "Юрий Гагарин" не мог отклониться от своего маршрута только лишь для того, чтобы ополоснуться в Богом забытом уголке Америки.
- Но ведь ты же сама говорила, что в твоей стране... в России совсем нет таких моющих машин?
- А при чем здесь это?
- При том, что можешь ли ты придумать объяснение более убедительное, чем то, которое предложил тебе Мастер Синанджу?
- Нет.
Анна отвернулась и стала смотреть в окно. Перед их машиной, словно вход в пещеру Али-бабы, разверзся черный зев ворот мойки.
- Наша очередь.
Чиун нажал на газ, и машина вползла в темное нутро новоиспеченного "Юрия Гагарина". Около машины со стороны водителя возник парень, одетый в форменный комбинезон.
- Поставьте машину на нейтралку и снимите ногу с тормоза, проинструктировал он Чиуна.
- Что называешь ты дивным словом "нейтралка"? - полюбопытствовал Мастер Синанджу, запомнив на всякий случай написанную на пластиковой бирке фамилию служителя.
- Ты меня за дурака, что ли, держишь, приятель?
- Не обращайте внимания, я сама.
Анна поставила рычаг переключения скоростей в требуемое положение.
- А у вас забавный акцент, леди, - заметил парень. - Откуда будете?
- Из Москвы.
- Это рядом с Россией, что ли?
- Совсем рядом, - уточнила Анна.
- Я, знаете, этих русских не люблю.
- Боюсь, что это взаимно, - ответила Анна ледяным тоном.
- А что нам делать теперь? - спросил Чиун.
- Да ты не знаешь, что ли?! - снова взвился парень.
- Мы здесь недавно, - пояснил Мастер Синанджу, - и еще не успели постичь таинства мойки машин в Америке.
- Тогда подними стекла и езжай дальше.
- Но как смогу я повелевать теми, кто будет совершать омовение? Возможно, мне захочется поторопить их. Парень рассмеялся.
- Тут больше нет никаких машин из костей и мяса... Я хочу сказать, людей тут, кроме меня, больше нет. Всю работу делают машины железные.
- А вы, стало быть, владелец? - спросила Анна.
- Не, мэм. Владелец сидит в будке, на том конце. А мое дело - следить, чтобы вы заезжали по очереди.
- Но вы сказали, кроме вас, людей здесь больше нет, - подняла брови Анна.
- Точно так, - подтвердил парень.
Повернув рубильник, он пустил конвейерную дорожку, и машина начала медленно вползать в водоворот крутящихся мокрых синтетических щеток. Нажав кнопку, Анна подняла стекла.
- Несчастный отрок, - печально изрек Чиун.
- С ним что еще такое?
- Он так низко пал, несмотря на молодость.
- Он что, твой знакомый?
- В жилах его текла некогда королевская кровь. Теперь он присматривает за машинами. - Откуда ты про кровь-то знаешь?
- Так написано на его одеждах. Некогда он был эрлом - великим предводителем викингов.
- А-а, - кивнула Анна. - А мне, знаешь, он напомнил выпускника военного училища. У нас дома они точь-в-точь такие. Ему бы больше подошел АКМ в руках.
- Молчи, - поднял руку Мастер Синанджу, во все глаза наблюдая за крутящимися вокруг огромными щетками. - Я желаю в тишине насладиться этим великим детищем американского гения.
Анна послушно умолкла. Принцип работы мойки был небезынтересен и ей. Но больше всего ей хотелось пообщаться с владельцем этого заведения, который, по словам его помощника, сидел у выхода в будке. Интересно, с чего бы он, назвав дело именем советского героя, нанимает персонал с выраженной русофобией...
Конвейер тянул машину дальше - струи воды, снова щетки, счищавшие грязь со стекол, крыши, дверей... Анна почувствовала, как в душе ее начинает нарастать беспокойство - нет, она не боялась американской техники, но все же она была русской в чужой, да к тому же враждебной стране. Да еще внутри этой обмывочной коробки - все равно что в чреве кита. Прямо скажем, довольно неуютно.
Хотя, глядя на Чиуна, этого никак нельзя было сказать. Старик прямо-таки лучился от удовольствия, стараясь смотреть сразу во все стороны и напоминая ребенка, наконец попавшего в "Диснейленд".
- Взгляни же! - завопил он, тыча пальцем в окно. - Огромные, величественные губки!
Это были, конечно, не губки, а мягкие щетки, состоявшие из толстых пластиковых волокон синего и красного цветов. Они набросились на машину, словно толпа беснующихся дервишей; металл под их натиском недовольно загудел.
Палец Чиуна уже лежал на кнопке опускания стекол. Анна едва успела удержать руку старика.
- Чиун, ты что делаешь?!
- Хочу их потрогать, - упрямым тоном заявил тот.
- Зачем?
- Может быть, мне удастся получить один из этих восхитительных ростков на память, на добрую долгую память.
- Ты же воды напустишь в салон!
Чиун сполз по спинке сиденья вниз. Детское удовольствие на его лице сменилось выражением глубокого огорчения.
- Уже поздно. Прекрасные губки исчезли - и все по твоей вине. Теперь у меня не будет никакого сувенира от первого знакомства с величайшим детищем гения - американской мойкой. Это был тот звездный час, воспоминания о котором должны передаваться из поколения в поколение, а ты превратила величайшее событие в горстку праха.
- И спасла тебя от превращения в обмылок, - проворчала Анна; потоки мыльной пены снаружи окутали машину, как густой белый снег.
- Я ничего не вижу! О боги, я ослеп! - завывал Чиун, вертясь из стороны в сторону. Но тщетно - было похоже, что они попали в снежный буран.
В следующую секунду на машину обрушился новый эшелон красно-синих щеток, вследствие чего Чиун тут же успокоился. Стекло со стороны Анны стало таким прозрачным, что, казалось, его попросту нет, и Анна успела заметить на стене мойки начертанные красной краской огромные буквы. Букв было две "С" и "Р"; располагались они как-то странно, вертикально, так что изгиб "Р" смотрел прямо в пол..