Так я и сделала. Собрала цветы, руки были в меху, что тата носил в морозы, да принесла показать всем нашим красавицам, что украшу себя перед паном этими цветами, да выберет он меня. Девки смеялись, чего я руки в меха замотала, обманула, что зимно (холодно) мне. Смеялись тогда с меня, но позавидовали и пошли в лес за цветами.
Накликала я беду на наш хутор. Тот цветок был пёсьей смертью. К воскресному дню похоронили тех пригожих девок. Ядя, Авгия, Агнеся, Богуся и Геня.
Приехал пан, а выбрать то нечего. Стою я, да ещё три девки. И тут он выбрал не меня, а другую! Не думала я, что люба она будет пану! Горе мне было! Выть хотелось, упасть в ноги пану и просить забрать меня. Только хотела сделать это, а он и сказал, что заберёт ту девку завтра ранком, привезёт одежду паненки, кабы за ночь простилась с батьками да приданое собрала. Вот моё спасение! У меня был ещё день.
Уехал пан, а я думать начала как погубить, да уехать завтра с паном. Ту девку звали Аделей. И люб ей был хлопец(мальчик) хуторский Вильдан. Не хотела она к пану, да батьки её ей счастья хотели. Вот и спасли меня Вильдан да Аделя.
Подговорила Вильдана этой ночью с Аделей на прощание в каханни (любви) признаться, да вместе побыть. А потом и с Аделей поговорила, что больше Вильдана она не увидит и будет всю жизнь ложиться с нелюбым (нелюбимым) паном, да детей его носить. Прослезилась тогда Аделя, уговорила её.
Встретились ноччу Вильдан и Аделя в нашем сарае. Обещала им, что посторожу, каб никто их не увидел, а сама глядела за ними в щёлку меж брёвен. Как только услышала писк Адели, что Вильдан начал своё дело, так и побежала к родне своей и рассказала, что сейчас делают Вильдан и Аделя. Быстро весь хутор узнал о голубушках, прибежали тогда батьки Адели и вытащили обоих за космы. Пороли при всех.
Приехал пан ранком, да рассердился, увидав, что девка побита. Быстро кто-то ему из наших рассказал о случившемся. Зол был, не тем, что девка порчена, а тем, что может носить дитя Вильдана. Туто (тут) я выскочила, пощипав себя перед этим за щеки и губы, каб (чтобы) пригожей выглядеть, да просила пана меня выбрать, рассказывая, что моя мать сама рожала без повитух, а одного из моих братьев вообще у реки родила, когда рушник мыла. Худой была, такой же, как я зараз (сейчас), да после родов первых и стала больше в боках.
Так он и решил меня забрать вместо Адели. Наспех накинула панское платье. Уехала я в этот же день. Уезжала и видела гордость в глазах батьков и слезы обиды Адели.
Глава 3
Панночка прервала рассказ очередным глотком воды. Отец Александр уже отбросил мысль о том, что это всего лишь предсмертная истерия невинной женщины. Всё внутри него отрицало то, что сейчас рассказала умирающая панночка. На секунду ему показалось, что это просто лихорадочный бред, но, к своему сожалению, признаки лихорадки не были обнаружены, а речь была поставлена чётко и ясно. Это был не вымысел.
Панночка уже самостоятельно отхлёбывала воду с маленького кувшинчика, но руки всё же не до конца приобрели силу, потому вскоре кувшинчик соскользнул и упал. Женщина недовольно цокнула и вытерла рот рукой:
– Позвать кого-нибудь убрать? – неловко спросил священник.
– Не надо, продолжим, – слабо отмахнулась женщина. Её голос всё равно ещё был сиплым.
– Кхм, кхм, кхм. Далее…следует говорить «за все свои грехи прошу…» – робко продолжил юноша.
– Я ещё не всё договорила! – возмутилась панночка.
– А … продолжайте.
– Я не стала женой пану, лишь родила ему троих детей за эти десять лет, что жила с ним.
Как только я приехала в панскую хату, пан сразу же повёл меня к лекарям. Холодные и грубые пальцы меня щипали везде, будто я была не человеком, а куском мяса или кочаном капусты.
Пану сказали, что со мной всё в порядке, только стоит получше кормить, иначе шерая (серая) буду зусим (совсем).
Пан по-отечески предложил мне вместе с ним поесть, на что я адразу (сразу) согласилась. Я никогда не забуду это: я впервые ела и наслаждалась вкусом. То были фляки. Наваристые. В душе я ликовала, что буду теперь всегда так есть, а не просто глотать что-то, что батьки считали съестным.
Тогда и пан мне казался красивым мужчиной. Полный, с красноватым лицом, пышными светлыми усами, с хорошими волосами. Я видела в нём отца. Но вместе с тем я к нему испытала отвращение – ведь он меня забрал сюда не для того, чтобы просто накормить, а, чтобы сделать то же, что и Вильдан с Аделей, да ещё и детей родить! Этого я представить не могла. Мне тогда казалось, что он такой старый! А ведь ему было только тридцать дет!