Склад пылал, как гигантский костер. Пламя вырывалось на тридцать-сорок метров выше крыши. На асфальте перед раскаленной дверью лежала куча расплавленного шлака — остатки кукол, которым удалось выскользнуть из огненного ада. Но им удалось пройти лишь несколько метров.
Мюррей покачал головой, несколько секунд пристально смотрел на пламя, потом с горестным видом взглянул на Дамону.
— Знаешь, ты единственный человек, которому я верю в этой сумасшедшей истории, — сказал он.
Это были первые слова, произнесенные им с того момента, когда Дамона закончила свой рассказ.
— Хотелось бы мне, чтобы все это оказалось неправдой,
— проворчала Дамона. — Но, к сожалению, это произошло, и я боялась и боюсь, что многое еще может произойти.
Мюррей с сомнением посмотрел на ярко полыхающий склад.
— Тут негде выйти, если ты думаешь об этом, — убеждающе сказал он. — У этого здания только один выход.
— Я не об этом. Есть еще несколько кукол. Мюррей заметно вздрогнул.
— По крайней мере, три, — спокойно продолжала Дамона. — Мы с Майком видели их в магазине Хирлета, если, конечно, он не спрятал еще несколько.
— Пожалуйста, не говори, что нам необходимо ехать туда, — подал голос Майк.
Он вытянулся на заднем сидении машины Мюррея и положил на него вывихнутую ногу. Вопреки настояния Мюррея и Дамоны, Майк упорно отказывался ехать в больницу на патрульной машине, хотя явно испытывал боль.
Дамона полуобернулась и серьезно взглянула на него.
— Мы волей-неволей должны что-то предпринять…
— Один вопрос, — вмешался Теракис. До сих пор он не произнес ни единого слова, а только молча слушал.
— Да?
— Вы сказали, что боролись с куклой?
— Неплохо боролась, — невесело улыбнулась Дамона. — Малютка едва не переломила меня пополам. Спина будет болеть еще неделю.
— Она вас касалась? — Голос врача звучал озабоченно.
— Я имею в виду, она где-нибудь касалась вашей кожи?
— Конечно, — сказала Дамона, — и немало. Лицо Теракиса помрачнело.
— Где? — спросил он.
— Где? — Дамона удивленно посмотрела на него. — Да везде, на руках, на лице. Почему вы спрашиваете?
Теракис медлил с ответом. Он обменялся с Мюрреем озадаченным взглядом, повернулся и включил внутреннее освещение.
Дамона раздраженно отпрянула, когда он коснулся ее лица.
— Что это значит?
— Пожалуйста, не мешай ему, — тихо сказал Мюррей.
— Он знает, что делает.
— Надеюсь на это, — пробурчала Дамона.
Теракис заметно помрачнел, ощупав лицо Дамоны. Через некоторое время он откинулся на спинку сидения, взглянул на Мюррея и едва заметно кивнул.
— Вы уверены? — мрачно спросил Мюррей.
— Полностью уверенным я могу быть только после тщательного исследования, но боюсь, здесь то же самое, что и у Кортвейна.
Мюррей побледнел, в его глазах появилось испуганное, недоверчивое выражение.
— Может, кто-нибудь из вас будет так добр и скажет, что все это значит? — раздраженно спросила Дамона. — У меня чума или совершенно новая болезнь?
— Да, это хуже чумы, — наконец, выдавил из себя Мюррей, не глядя на Дамону. — Ты рассказала мне о Торнхилле… — Мюррей замолчал, опустил глаза, сжал кулаки и тяжело вздохнул. — У Теракиса есть одна теория, — тихо продолжал он. — И я боюсь, сейчас она подтверждается.
— И что же? — спросила Дамона. — Что гласит эта теория?
— Попросту говоря, — ответил вместо Мюррея Теракис, — с вами случилось то же самое, что и с Торнхиллом. — Он тут же поспешно добавил: — Конечно, если мы не найдем противоядия.
Дамона оцепенела. В растерянности она взглянула на Мюррея, потом на Теракиса.
— Вы считаете, что…
— Может, вы сами еще не видите, — спокойно сказал Теракис, — но на вашем лице уже есть серые пятнышки. Боюсь, что клетки вашего тела уже начали трансформацию.
В машине наступила угнетенная тишина.
Значение слов Теракиса начало медленно доходить до Дамоны. Она подняла руки, дотронулась кончиками пальцев до своего лица и снова пристально взглянула на врача.
— Я превращусь в куклу? — пробормотала она. — Так же, как и Торнхилл? Теракис кивнул.
— Боюсь, что так. — Он избежал взгляда Дамоны, уставился на свои ногти и продолжал изменившимся голосом: — Конечно, я не могу сказать ничего определенного, прежде чем основательно не обследую вас и мистера Гюнтера. Было бы лучше, если бы сейчас же проехали в институт. Может быть, появится возможность остановить превращение.