Она ошалела:
— Серьезно?
— Серьезно, — воскликнул король с такой искренностью, что священник даровал бы ему милость Господню безо всякой исповеди. — Но Жоржи помог мне понять, что у меня не остается выбора. Король Франции не может быть обязан своим троном ведьме. Потому что ты ведьма, все так говорят. Я сделал то, что обязан был сделать, ради королевства.
Он даже не понимает, что поступил дурно.
— А как же спасение вашей души, вы о нем подумали? Как вы могли? Я ваш лучший капитан. Я доверилась вам, а вы обрекли меня гнить в английской темнице.
— Это не моя вина. — Но он отводил от нее глаза. — Я совсем не хотел тебе зла, это Жоржи заставил меня.
Все пошло не так, как ей виделось. По дороге из Дижона в Бурж Катрин раз сто прокручивала в голове этот разговор: что она скажет ему перед тем, как убить, как она это скажет, и какое испытает сильное удовлетворение, когда он, валяясь в хлынувшей крови, умрет на ее глазах. Это должен был быть момент ее триумфа. Вместо этого она ощущала внутри безмерную пустоту. Она по-прежнему могла убить его, однако же, если это не принесет ей никакой радости, то какой в этом смысл? С чувством тошноты она отстранила меч.
— Ты прощаешь меня? — выдохнул он тоненьким голосом.
— Я не смогу простить вас. Но я не в силах вас убить.
С этими словами она повернулась и пошла прочь, не оглядываясь. Тишина в королевских покоях эхом вторила ее шагам.
Покинув замок, она вернулась в особняк, где ее ждали лейтенанты ее роты. К тому времени, когда Карл придет в себя, если вообще придет, она уже будет далеко. Существовали другие короли, другие земли, другие битвы. Мгновение принадлежало ей, стояла глубокая ночь, и она пустится в странствие со своими друзьями.