- Азартные игры, - коротко ответил Сендерс. - Надеюсь, можно не добавлять, что трудно иметь более дорогостоящую манию. К сожалению, вынужден признаться, что не всегда дела у меня идут так успешно, как вчера, - прибавил он с улыбкой. - Впрочем, полагаю, я не обязан объясняться перед вами.
- Не обязаны, разумеется. Однако я хотел бы вам напомнить, что вы оказались в чрезвычайно сложном положении, адвокат. - Ирвинг закинул ногу на ногу и снова любезно улыбнулся.
- Вы хотите сказать, что убьете меня? - спросил Сендерс, пытаясь придать своему лицу как можно более равнодушное выражение. - Зачем? Что это вам, понимаешь, даст?
- Я открыл вам свои карты, адвокат, не забывайте об этом. - Ирвинг не терял спокойствия. - Вы слишком много знаете.
- И все же, я полагаю, это не лучший выход для вас.
- Действительно, это так. Но… - Ирвинг замолчал и развел руками.
- Я придумал оптимальный выход для нас обоих, - прервал его Патрик. - Он прост, фифти-фифти - вот что я вам скажу, сэр.
- Как это? Что вы хотите этим сказать? - Ирвингу на мгновение показалось, что он ослышался.
- Фифти-фифти, - отчетливо повторил Сендерс. - Кажется, я ясно говорю. Я знаю, где находятся картины, поэтому мы поделим их пополам. Таким образом вы получите то, что без моей помощи никогда не найдете, а я спасу свою шкуру. Сделка честная и, кажется, выгодная для нас обоих, понимаешь.
- Но… - Ирвинг подыскивал подходящие слова. - Надеюсь, вы не рассчитываете на то, что я вот так, запросто, выпущу вас отсюда и позволю преспокойно сбежать вместе с картинами? Вы ведь не считаете меня идиотом?
- Боже сохрани! Но если вы примете мою концепцию, то вопросы, которые нам нужно решить, будут носить скорее технический характер. Другими словами, нам придется подумать над тем, каким образом мы можем гарантировать друг другу… честную игру.
Это трудно, должен признаться откровенно, что пока я над этим просто не думал.
- Это не трудно, а совершенно невозможно, - отрезал Ирвинг. - Нет, господин адвокат, мне очень жаль, но…
- К чему такая поспешность? - не сдавался Сендерс. - У меня есть идея. Предлагаю вам подумать над ней в течение трех часов. А в пять часов мы снова поговорим об этом. Тогда же я представлю вам свой вариант решения технических вопросов.
Ирвинг подозрительно взглянул на него.
- Хорошо, - медленно произнес он. - Но это не означает, что я принимаю вашу идею. Мне необходимо ее обдумать. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что мы придем к согласию на предлагаемых вами условиях.
- Это единственный разумный выход, - убежденно сказал Сендерс. - Я совершенно уверен в своей правоте.
- Лично я уверен в ней меньше, но тем не менее принимаю ваше предложение. К сожалению, пока я снова вынужден причинить вам неудобство.
Он зашел в ванную, и вскоре из динамиков вновь полилась оглушающая музыка. Ирвинг тщательно застегнул наручники на руках Патрика и направился к выходу.
- Не могли бы вы отворить пошире окно снаружи? - крикнул Сендерс. - Жалюзи опущены, а здесь страшно душно! Я говорю, мне душно!
- Это я могу для вас сделать. - Ирвинг пожал плечами. - Через него вы во всяком случае не убежите.
- В моем-то возрасте? У меня нет такого намерения, понимаешь. Ни в коем случае.
Хотя в подвале царил мрак, матовое, зарешеченное окошко пропускало ровно столько света, чтобы можно было определить время восхода и захода солнца.
Время от времени Кэрол погружалась в какой-то кошмарный полусон; скорее это можно было назвать временной потерей контакта с действительностью, чем настоящим сном, но даже такие короткие минуты отдыха приносили облегчение. На какие-то мгновения она забывала о страхе. Бодрствование же с минуты на минуту увеличивало страх. Мысль об отце прибавляла ей сил чисто иллюзорно, так как неразрывно соединялась в памяти с кошмаром последних совместно пережитых часов.
Она знала, отец сделает все, что в его силах, чтобы ей помочь, но не очень верила в его возможности.
Перед ее глазами внезапно возник образ другого мужчины. Если бы он знал, что они со мной сделали… Он никого не боится. Никогда никого не боялся. Если бы он только знал, то, наверное, убил бы их всех… Она так явственно представила себе улыбающееся лицо Алана, что почти физически ощутила его присутствие. Кэрол потерла ладонью распухшие от слез и недосыпания веки; образ исчез. Она снова была одна.
Кэрол услышала звук открываемой двери и встала. При этом она почувствовала себя несколько в большей безопасности, хотя колени у нее дрожали чересчур сильно. Затем снова опустилась на грязное одеяло и прижалась спиной к стене. Замок вновь щелкнул в двери, и она отворилась. Резкий свет лампы проник в расширенные от страха и темноты зрачки Кэрол, причинив боль. Одной рукой она прикрыла глаза, а другой пыталась собрать на груди обрывки блузки. Раздался тихий смех. Дверь захлопнулась за вошедшим, и этот глухой звук нарушил тишину подвального туннеля. Она не хотела видеть этого лица. Не хотела знать, кто это такой и что ему нужно. Крепко зажмурив глаза, она вдобавок прикрыла их ладонью.