— А кто-нибудь еще просил вас сделать такую змейку?
— Странный вопрос, приятель.
От него вдруг повеяло холодком. Если бы я вытащил свой значок, этот тип моментально превратился бы в законопослушного гражданина, но я уже никогда не смог бы вытянуть из Ромеро стоящих сведений. К тому же в мгновение ока распространилась бы новость, что Ромеро посылает к своим дружкам полицейских.
— Одна давняя подружка говорила мне, что сделала такую змейку где-то в районе верфи.
Он расслабился:
— Уже больше двадцати пяти лет я ошиваюсь вокруг верфи. Ты не найдешь здесь ни одного татуировщика старше меня. Я начинал еще до того, как появились сказочки о зараженных иголках. Но на моей памяти никто не делал такую работу. Передайте вашей подружке, что, несмотря на мое уважение к ней, она не способна отличить задницы от пальца.
X
Я припарковал свой «олдс» на одной из насыпей под Бруклинским мостом. В этот час на дорогах было слишком много машин. Лучше переждать в спокойном местечке.
Закурив и удобно устроившись на сиденье, я прикрыл глаза, наслаждаясь свежестью соленого воздуха.
Я вновь начал анализировать все, что знал или предполагал, что знаю, о моей даме.
Ей, вероятно, от тридцати до сорока лет.
Принадлежит к достаточно состоятельному, даже богатому слою общества.
Была замужем, возможно, разведена. Или человек, забавлявшийся, разрезая ее на куски, хотел убедить нас в этом.
Возможно, сделала татуировку в Японии.
Попыталась избавиться от татуировки.
Потерпев неудачу, купила широкое кольцо, чтобы скрыть оставшиеся от татуировки следы.
Была знакома со специалистом-анатомом, возможно врачом.
Ее держали под замком в Нью-Йорке или где-то в радиусе ста пятидесяти километров.
Итак, необходимо отыскать богатую женщину, знакомую с неким врачом. Такие характеристики подходили ко всему женскому населению Парк-авеню.
XI
Идея, показавшаяся мне многообещающей, родилась в моей голове, как раз когда я съезжал с Бруклинского моста.
Оказавшись на 240-й Центральной, я отправился в бюро связи и, остановившись перед огромной картой, принялся внимательно ее изучать. Потом попросил все телефонные справочники Нью-Йорка, Нью-Джерси, Коннектикута и других районов в радиусе ста пятидесяти километров от города.
Устроившись за столом, я выписал названия всех медицинских учебных заведений, больниц и госпиталей, медицинских журналов и газет. Немного подумав, я пожал плечами и, пробормотав: «В моем положении…», добавил к списку психиатрические госпитали и лечебницы.
Мой список насчитывал более сотни больниц только в Манхэттене и Квинсе. Кисти рук и пальцы ныли. Несколько капель крови выступило из-под швов. Напротив каждого учреждения я проставил номер телефона.
Я позвонил секретарше директора Полицейской академии и заявил, что инспектор Хенрехен нуждается в аудитории к девяти часам утра завтрашнего дня. Свободна ли она?
Секретарша проверила. Аудитория была свободна. Она заверила, что проследит за исправностью микрофона и аппаратуры, и согласилась попросить дежурного направлять в аудиторию всех медицинских работников, которые завтра придут на встречу. В проходной будет также вывешена информация о том, как пройти в зал.
Я поблагодарил и повесил трубку. Все, о чем мы говорили, завтра окажется в ее рапорте, включая сведения о том, что заявка поступила от инспектора Хенрехена и была передана по телефону инспектором Санчесом.
Я вздохнул. Потому что отдал себя в руки противника, так сказать, сам положил свою головушку под топор. Этот образ наверняка понравился бы Хенрехену. Я еще ухудшил положение, отдав список Кемельману. Кемельман сержант, он начинал службу вместе со мной. К несчастью, его сбила машина, когда он регулировал движение на перекрестке. С тех пор стальная пластина в коленке не позволяет ему свободно передвигаться. Он был переведен в службу связи и уже потерял надежду получить следующий чин. Было от чего затаить в душе горечь.
— Привет, Санчес.
— Как дела, Харви?
— Так себе. Что новенького?
Я передал ему список. Он задумчиво почмокал губами:
— Ну и?…
Наши отношения оставались прохладными. Он завидовал мне. Необходимо было убедить его оказать мне эту услугу и пообещать прикрытие в случае ответного удара. А ответный удар будет достаточно мощным, чтобы покалечить всех виновных.
— Нужно позвонить по каждому телефону, — сказал я, и он аж присвистнул. — Ты должен поговорить со всеми лекторами медицинских университетов, с редакторами газет, директорами медицинских фирм, интендантами госпиталей, с теми, кто отвечает за прием пациентов в психушки, с главными психиатрами отделений и пригласить их от имени комиссара завтра в девять часов утра в аудиторию Полицейской академии.