Я высказал ей все, что о ней думал.
— Именно этого я и добивалась, — сказала она. — Я хотела, чтобы вы разозлились на меня.
Я предложил ей прогуляться в очень далекие края.
— Не бросайте трубку, — сказала она, — а то я буду названивать вам всю ночь.
Что оставалось делать? Пожаловаться в полицию, что меня преследует герцогиня?
— А что, если я к вам заскочу, а вы предложите мне выпить?
— Нет.
— А если бы я вам предложила выпить?
— Женщины, которые пьют, как вы…
— Не надо грубить. Кажется, вы ищете женский пальчик? — сказала она.
— Именно женский пальчик я и ищу. — Я посмотрел на лужу, образовавшуюся у меня под ногами. — Откуда вы знаете?
— Я жду вас у Шрафта через четверть часа, — сказала она и повесила трубку.
Ресторан находился на углу. Я вытащил пробку из ванны и оделся. В ресторане я заказал себе гамбургер с жареным луком и бутылку пива. Мне не мешало бы побриться, а руку приходилось держать под столом. Не стоило слишком выделяться в таком шикарном ресторане, как «У Шрафта», тем более что могло возникнуть желание туда вернуться.
Я жевал свой сандвич и просматривал газету в надежде узнать, появилось ли что-нибудь о моем деле, когда увидел прямо перед собой зеленое платье. Взгляд мой остановился на глубоком декольте. Ее волосы были перехвачены на затылке оранжевой лентой и волнами струились по спине.
— Ненавижу жареный лук, — сказала она.
— Расскажите об этом где-нибудь в другом месте, — ответил я вежливо.
— Может быть, вы все-таки встанете?
— Будет ли невежливо, если я останусь сидеть?
— Да вы просто…
— А что вы сказали бы о женщине, которая набирает ваш номер и дышит в трубку?
Она засмеялась и села. Опершись подбородком на кулачок, герцогиня посмотрела на меня.
— Мой муж за всю свою жизнь не съел ни одного сандвича, — сказала она. — Он говорит, что это вредно для здоровья.
— Он совершенно прав. Не хотите ли гамбургер? Она глянула на мою руку. Глаза ее полезли на лоб.
— Настоящий гамбургер. Ради всего святого, что произошло?
— Мы кое с кем разошлись во мнениях, — сказал я, пряча руку под стол.
— Вы похожи на льва, — сказала она. — Знаете, такого ленивого, полусонного льва.
— Ага, закажите что-нибудь.
Наш столик обслуживала розовощекая ирландская красотка. Герцогиня заказала сандвич.
— Знаете, вы, кажется, меня просто околдовали.
— Ага, — сказал я, подливая себе кетчупа.
— Вас это совсем не интересует?
Я поставил на место бутылку с кетчупом. Не женщина, а динамит. Во что бы то ни стало нужно избавиться от нее.
— Вы скучающая набитая деньгами потаскушка, — сказал я. — Вы были бы более счастливы, гуляя по бульвару с детской коляской. Но вы сделали иной выбор. Что посеешь, то и пожнешь. Не надейтесь разжалобить меня. Мне наплевать на вас и ваши проблемы. За свою жизнь я встречал слишком много бедных людей, действительно несчастных, чтобы заниматься вами и вашим мужем. Так вот, вопрос сводится к следующему: хочу ли я с вами переспать? Хочу. Сделаю ли я это? Нет. Почему? Потому что я люблю сам бросать женщин. Потому что я не люблю женщин, которые слишком много пьют. И потому, что ваш муж хороший приятель комиссара. Три превосходные причины, по которым я к вам даже не прикоснусь. Договорились?
Я поднес ко рту свой гамбургер. Это было ошибкой. Она перегнулась через стол и залепила мне пощечину. Славная получилась оплеуха. И куда только подевалась моя хваленая реакция, которой я так гордился?
Официантка побледнела и чуть не уронила гамбургер, который несла к нашему столику. В нашу сторону повернулось несколько голов. «Шрафт» — место, где ведут себя тихо, и пощечина прозвучала как выстрел из револьвера. Щека моя пылала. Герцогиня оказалась мускулистой женщиной. Не иначе как прекрасная теннисистка.
Я аккуратно положил гамбургер на тарелку, вытер руку о скатерть и вернул герцогине пощечину. Оставалось дожидаться ее реакции.
Она поднесла руку к лицу и внимательно посмотрела на меня. Поднимаясь из-за стола, она улыбалась и была совершенно спокойна. Герцогиня ушла. Никто не сдвинулся с места. На меня смотрели так, будто я был мерзавцем, избившим свою жену. Я выдержал испытание, и им пришлось опустить глаза. Свой гамбургер я съел до последней крошки, хотя он почему-то вдруг начал отдавать бумагой. Герцог, быть может, прав — не стоит есть гамбургеры. Но скажите, в каких ресторанах подают бутерброды с белым мясом цесарки? Уж конечно, не в тех забегаловках, где мне приходится обедать. Маленькая ирландочка теперь сторонилась моего столика. До этого она нет-нет да и застенчиво улыбалась мне. Что ж, идиллия окончилась.