Ох! Об этом-то я и забыла. Что и не удивительно, ведь я не опаздывала никогда раньше. При приеме на работу меня, конечно же, ознакомили с правилами, но было это так давно.
— Хорошо.
— Что, хорошо?
— Я задержусь, — посмотрела я на Константина с непониманием.
— И что вы собираетесь делать после закрытия магазина?
— Ну не знаю… Приберусь на рабочем месте. Произведу выборочную ревизию товара, если хотите…
— Ничего этого делать не нужно! — сказал как отрезал Константин. — Поможете мне с бумагами, и будем считать, что расплатились вы сполна. А теперь идите, работайте — перерыв ваш уже закончился.
А я даже не успела глотнуть кофе, — размышляла я по дороге в торговый зал. А еще у меня в планах было съесть бутерброд, который соорудила себе на скорую руку перед тем, как выбежать из дома. Денег до зарплаты оставалось в обрез, и так я собиралась сэкономить на обеде. Ну да ладно — в перерыве и пообедаю им. С кофе, конечно же.
— Значит, посиделки на сегодня отменяются? — опечалилась Вера, узнав, что я задерживаюсь на работе.
— Вот еще! Ты сможешь приехать ко мне чуть позже?
Когда получалось (а сегодня намечался именно такой день, если бы все не испортило мое опоздание), мы с Верой собирались у меня дома. Раз в неделю, перед совпадающими выходными. Завтра как раз был такой день — сменщица Веры выходила из отпуска, а меня подменяла студентка юрфака, потому что постоянной сменщицы у меня не было.
— Сделаем исключение из правил, — продолжала уговаривать меня Вера. — Да и живу я ближе. А домой тебя папа потом отвезет. Заодно и с Тимкой поговоришь — может, хоть тебя послушает.
С Верой мы сдружились, когда я устроилась на работу в «Дамские штучки». Она тоже была тут новенькая — неделю, как вышла, да и отделы наши соседствовали. Мы сразу как-то сблизились, и даже тот факт, что она была младше меня на пять лет, не мешал.
Вера жила с родителями и братом, недалеко от центра. И собирались мы у меня именно потому, что жила я одна. Два года назад мои родители переехали жить за границу. Меня тоже звали с собой, но я считала себя патриотом. Да и пока точно ничего не хотела менять, как и терять хорошую работу. А там, в Германии, возникли бы сложности с языком. Сколько бы сидела на шее у родителей? Не знаю. Мне же хотелось самостоятельности и независимости. Вот и получилось, что они мне купили квартиру после продажи своей и виделись мы теперь раз в год, когда ездила к ним в отпуск.
— Хорошо, я приеду, — пообещала я.
Оставалось надеяться, что вынужденная отработка не убьет напрочь желания провести вечер в компании подруги. Ну и немного напрягала необходимость трудиться под бдительным надзором Константина.
День пролетел быстро, от покупателей, как обычно, не было отбоя. И даже в обеденный перерыв мне пришлось работать, а бутерброд покусывать «на ходу». Разве что, кофе я себе все же сварила — специально для этого выделила десять минут. Напиток этот любила нежно, и длительное время не могла без него обходится.
— А ты почему домой не идешь? — поинтересовался Михаил, когда совершал ежевечерний обход вверенной ему территории, тогда как продавщицы дружно стекались к выходу.
Торговый центр закрылся и сразу как-то потух что ли. Приглушили свет, не мелькали вокруг заинтересованные лица покупателей. Я впервые наблюдала подобную картину. По домам продавщицы отправлялись группами на корпоративных такси. Моя же группа сегодня уехала без меня. Напоследок Вера еще раз сообщила, что ждет меня у себя. Я же торжественно пообещала быть.
— Я сегодня задерживаюсь, несу повинность, — улыбнулась я охраннику, выключая подсветку в витринах и окидывая взглядом рабочее место на предмет, ничего ли не забыла сделать.
Возвращаться сюда сегодня не планировала, из кабинета управляющего сразу же собиралась отправиться к Вере.
— Наказал тебя наш робот? — скривился Михаил. — Кто бы сомневался.
— Да ладно, сама виновата, — вздохнула я, подхватила сумочку и шагнула за прилавок. — Часик как-нибудь потерплю.
В тот момент мне стало интересно, а почему Константин никогда не уходит домой вместе со всеми? Почему все время задерживается на работе, что не было секретом ни для кого? Впервые я задумалась о личной жизни этого мужчины. Впрочем, мысли эти были пустыми, потому что подробностей я не узнаю никогда.
— Ты это… если что, зови, — проговорил Михаил.
— Если что? — усмехнулась я.
— Ну вдруг он руки начнет распускать.
— Ой, да ладно тебе, — невольно рассмеялась я. — Кажется, женщины его не интересуют. Но это я так, к слову, — тут же поправилась, увидев заинтересованную мину охранника.