— Один раз я с Родионом ездила на Ленина.
Посылочку от Учителя передавала. Но того старика даже по имени не знаю.
— Проверим. Дом ведь найдешь? Теперь еще.
Кто, кроме Щеглова, был близким другом Володи?
— Только Рома.
— Нет Должен быть еще человек. Ну подумай.
— Может, Гоша Литвинов? Они в школе очень дружили. Гоша — медалист и весь такой… Вроде Гарри Поттера.
— Вот уже не подумала бы, что Володя себе таких товарищей выбирал.
Светлана с легким упреком посмотрела на тетку:
— Володя был умным и очень хорошим. Но просто с ним вдруг что-то произошло. Он очень сильно изменился.
«С нами со всеми что-то произошло», — вздохнула про себя Полина — Ну что? Поедем к твоему Гарри Поттеру?
Гоша Литвинов — тихий худой юноша с умным взглядом карих глаз — Полине понравился. Но она не осмеливалась обратиться к нему на «ты». Без сомнения, юный мозг Литвинова полон богатейшими знаниями, которые для большинства его сверстников недостижимы Только насчет Гарри Поттера Света зря. Вряд ли Гоше понравилось бы сравнение себя с простеньким литературным образом. Литвинов, наверное, любит Достоевского или Харуки Мураками.
— Жалко Володю, — сказал Гоша, пристально глядя на Полину. — Мы, к сожалению, после школы с ним почти не общались. И вдруг он позвонил, спросил: «Сколько дают за создание новой религии?» Я ведь на юриста в педе учусь. У них недавно этот факультет открыли. Вообще-то хотел в филиал БЮИ поступать. Там преподавательский состав сильнее, но дорого очень. Родители не потянут. Так вот. Я Володьке объяснил, что нет такой статьи. Для уголовной ответственности надо что-нибудь повесомее: убийство или факты насилия, например. Он засмеялся: «Будет вам, господа присяжные заседатели, убийство с изнасилованием».
И пропал. Потом только в день смерти позвонил.
Чую — на взводе. Говорит: «Я их почти сделал Завтра расскажу. Вот встречусь сегодня с женщиной с красивым русским именем, и все: пробка станет автомобилем».
Полина в недоумении подняла брови.
— Это реклама такая есть, — пояснил Литвинов. — Купите пиво — выиграете машину. Мол, сделаете невозможное.
— Ясно. А имя… Имя этой женщины он не называл?
К облегчению Полины, парень отрицательно покачал головою.
— Меня и Владислав Степанович так просил: вспомни!
— Владислав Степанович? Это кто же? Если не секрет.
— Егорычев это, — подсказала до того молчавшая Светлана.
— Ах, вот как!
— Но мне показалось, что Володя, когда мы разговаривали, как бы смеялся. Я и Владиславу Степановичу об этом сказал.
— Смеялся?
— Да. Он ведь весь на приколах был. Ему учителя двойки по поведению ставили за то, что всех смешил. В седьмом классе, например, у нас новая литераторша появилась. В возрасте уже, а без всякого понятия. У нас тема «Толстой Лев Николаевич», а она о своем муже Илье Пантелеймоновиче рассказывает или о себе «Я в парк приду и подзаряжаюсь энергетически, как друид. Прижмусь к березке и все ей выложу А она: „Ши-и-и-и“. Отвечает мне». И тут Володька на весь класс: «Говорит, наверное: отстань, дура старая!»
У Полины вытянулось лицо:
— Хм. Действительно.., остроумный молодой человек и весьма дерзкий.
— Нет-нет! Не подумайте О нем плохого, — закрутил головою Гоша. — Ведь Володька один из нас попробовал жить по законам человеческим, а не формальным. Я-то его уговаривал: да брось ты этих идиотов! Зачем к сектантам лезешь?! А он уперся: «Личный интерес». Меня эта смерть так саданула…
Полина с симпатией смотрела на паренька, горячо защищающего честь погибшего друга. Товарищ этот водил компанию с темными личностями, баловался «травкою». Но под слоем жизненной грязи Гоша видел истинную душу Юдина.
Как там говорила музейная билетерша? Очень похожее может быть разным. Два неглупых молодых человека. Родион и Георгий. Пока еще оба старательно грызут сухарь юриспруденции. Но однажды прокурор Литвинов и адвокат Минеев встретятся в суде. И кто знает, не превратится ли их диалог в поединок добра и зла?
— Гоша, а о Родионе вам Володя ничего интересного не рассказывал? Он ведь за ним следил.
— Не за ним. За матерью Родиона. Володя следил за женщиной.
Уже садясь в машину, Полина спросила Светлану:
— Кстати, как эту гарпию зовут. Мамашу…
Женщина замолчала. Ей не хотелось упоминать, чью именно.
— Татьяна Ивановна, — ответила девушка.
Татьяна Ивановна. А что? Чем не красивое русское имя? Его еще Пушкин воспел. А может, встреча с женщиной и состоялась. Но совсем не с той, что думает Егорычев.
Светлана осталась сидеть в «девятке», а Полина" позвонила в аккуратный коттедж на два хозяина по улице Ленина. Дверь ей открыл еще крепкий низкорослый мужчина пенсионного возраста. Всматриваясь в его настороженное лицо, женщина мучалась вопросом: он или не он? Бодро поздоровавшись, сообщила:
— Я из милиции.
Старик недовольно протянул:
— Но-о-о у меня уже бы-ы-ы-л.., молодой человек из органов.
— Да-да. Мы знаем. Но я из другого отдела. Давайте пройдем в дом. Побеседуем, составим протокольчик.
— Но ведь уже…
— Еще раз. Еще раз. Теперь к вам часто будут ходить наши товарищи. Что ж вы? О таком важном деле заявили и хотите одной бумажкой отделаться, — верещала довольная Полина, тесня хозяина.
Тот не очень охотно провел ее в дом. Женщина достала из сумки блокнот, ручку и постаралась улыбнуться по-егорычевски, одними губами:
— Мы знаем, что вы заслуженный человек, ветеран труда, — продемонстрировала она свою осведомленность.
Старик с достоинством кивал.
— Кстати… Представьтесь. Я-то знаю, как вас зовут, но надо соблюдать формальности. Для протокола.
— Гвоздев Антон Трифонович.
— Расскажите нам, Антон Трифонович то, что видели. Для протокола.
— Пятого апреля вечером я шел по улице Чехова. На углу ее стоял молодой парень. Смуглый, крепкий такой. Неожиданно машина выскочила.
«Девятка». Она сбила парня. Когда «Жигули» притормозили, я узнал водителя — Светлану Николаевну Полунину. Девушка машину развернула и помчалась вперед. Да, еще вот что: «девятка» вишневого цвета.
С досадой Полина отметила, что Гвоздев говорит уверенно, не запинаясь, и вообще на выжившего из ума не похож.
— Вы с этой девушкой раньше встречались?
— Да. Она привозила мне посылку.
— От отца Анастасия? — как бы невзначай обронила Полина.
Старик бросил на гостью несколько растерянный взгляд и хмыкнул. Видимо, ждущие не проконсультировали деда, что следует ответить на этот простой вопрос.
— Я вижу, память у вас замечательная, несмотря на возраст.
Старик опять принялся согласно кивать.
— Кстати, откуда вы шли в тот вечер?
— Гулял.
— Но ведь улица Чехова далеко от вашего дома. А в тот день еще и дождичек поливал. Не помните?
Старик долго молчал. Наконец, промямлил;
— Забыл.
— Плохо. Плохо, что вы упускаете такие важные детали. Сразу возникает подозрение: если в этом месте напутали, может, и еще где.., не то чтобы соврали, а от истины уклонились. А Фемида, она ведь слепая, к тому же женщина. Сперва бьет, потом думает.
Старик бессмысленно таращил глаза.
— Я это к тому, драгоценный Антон Трифонович, что вас ведь можно и самого к уголовной ответственности привлечь. За лжесвидетельство.
Гвоздев сапнул.
— Да-да. И из этого вот уютного зальчика переместитесь вы на нары. А рядом насильники, киллеры, ворье — одни плохие люди. И закончите вы там свои заслуженные дни.
Антон Трифонович покраснел и засопел, как самовар:
— Зачем?.. Зачем вы это говорите?
— Исключительно для вашей же пользы. Признайтесь: не принуждал ли вас кто-нибудь к даче ложных показаний?
— Нет.
Говорил Гвоздев уже не так решительно, как в начале допроса. Ладонью с силой вытер вспотевший лоб и покрасневшие щеки. Кажется, дед начинал томиться своею ролью стукача.