Натан вспомнил о найденном письме от Г. Боже! А поцелуй с Лили Хокинс!
«Самое время удалиться». Он должен уйти. В любую минуту лакей постучит в дверь, дабы объявить, что карета подана, и выдаст Натана. К этому он не был готов. Как поступить с тем, что он узнал, Натан пока не решил. Стоило поразмышлять.
«Самое время удалиться». Но он все равно стоял и зачарованно смотрел, как соски то прятались под водой, то выныривали.
Не получалось вспомнить, когда в последний раз его вот так завораживали. Натан всегда любил миниатюрных барышень. Она взбудоражила его изящными изгибами, спокойным кукольным лицом. Вспыхнуло жгучее желание. Какая все-таки восхитительная интрига. Он ужасно хотел разобраться в причинах этой чудной истории. Натану не терпелось вновь увидеть ее в одеждах камердинера, понаблюдать, как она исполняет роль мужчины.
Он медленно отступил, не отрывая от нее глаз. Она намылила волосы и опустилась под воду. Только после того, как она окунулась с головой, Натан тихо выскользнул за дверь.
Глава 8
20 декабря 1810 года
Из Лондона Джорджи выезжала только раз, лет в шесть или семь. Родители возили их с Гарри на кентское побережье. Ибо папа с ними не жил, провести с ним время было огромным удовольствием. В ту пору ничто не намекало на чахотку, убившую его несколько лет спустя. Он был высоким и широкоплечим, каким ныне стал Гарри, светловолосым и голубоглазым. На несколько недель они стали настоящей семьей.
Сидя в экипаже, Джорджи вспоминала поездку в Кент, будто она случилась вчера, а не без малого двадцать лет назад. Казалось, путешествие тянулось целую вечность. Ей дозволялось часами сидеть у папы на коленях, играть в «кошкину люльку» с нитками, натянутыми на маленькие пальчики. Карета раскачивалась и грохотала по ухабистой дороге. Они хохотали всякий раз, когда Джорджи подскакивала. Она помнила разговоры, как папа обнимал ее сильными руками, упирался подбородком в макушку и заливался громким грудным смехом. Джорджи бросила взор на мать — Гарри дремал у нее на коленях — и подметила, как родители переглянулись. Это одно из любимых воспоминаний.
Поездка в угодья Дансмора с Харландом — это совсем другое дело. Она ехала одна в багажной карете, окруженная уймой ящиков, саквояжей и коробок. После поместья Дансмора Харланд планировал отправиться в свое поместье в Дербишире, Кемберли. Он посетит Дербишир впервые за несколько месяцев, ему предстоит заняться имущественными вопросами, встретиться с друзьями и соседями, в том числе и с сестрой, которая была замужем за ближайшим соседом. Помимо груды одежды, упакованной Джорджи, Харланд вез домой и другие вещи: две коробки книг, множество предметов, интересно завернутых в муслин и обложенных соломой, картину, игрушки для детей сестры и несколько ящиков с пометкой «Хрупкое», один из коих в карету не вместился, и его пришлось привязать к крыше.
Среди всего этого Джорджи принадлежал лишь саквояж с двумя комплектами мужской одежды, скомканным платьем и измятым капором. «На всякий случай», — подумалось ей. Поместье Дансмора — самое неудачное место для разоблачения. Если кто-то что-то заподозрит, она должна быть готова к побегу. Джорджи молилась, чтобы ее ни к кому не подселили.
Несмотря на тесноту, багажная карета на удивление удобна. Конечно, здесь недоставало мягкой бархатной обивки, коей Харланд наслаждался в своей резвой холеной карете, однако Джорджи сумела создать уютное гнездышко из двух одеял. Хорошо, что миссис Симмс собрала корзинку всяких вкусностей, ибо Харланд не перекусывал, покуда меняли лошадей. Кучер говорил, что Харланд всегда стремился поскорее пуститься в дорогу и добраться до места назначения. Он хотел поспеть в поместье Дансмора к чаю.
Джорджи ела холодную курицу, свежеиспеченный хлеб и бисквит «Мадейра», упакованные миссис Симмс, а из бутылки по чуть-чуть пила эль. С тех пор как она поселилась у Харланда, она пристрастилась к элю, в конце дня выпивала кружку-другую с лакеями. Однако сегодня полный мочевой пузырь — непозволительная роскошь.
Доныне Джорджи с легкостью уединялась, едва лишь возникала надобность. Род занятий подразумевал одиночество, да и личная опочивальня в лондонском доме выручала. Сегодня впервые ей пришлось озаботиться простыми мелочами — например, как она будет справлять малую нужду. Боясь разоблачения, она беспрестанно переживала. Джорджи не сомневалась, что без проблем доберется до поместья Дансмора. Но что потом? Когда ей удастся остаться одной? Ей вообще удастся остаться одной?