«В какой момент девушки меняются? — подумал он. — Становятся женщинами, прекращают бегать, играть, начинают вешаться на мужчин, ступая на гальку?»
Но не все женщины такие. Вспомнилось, как Джорджи прогуливалась с Лили вдоль Серпентина, бежала по тропке, чтобы справить малую нужду, перепрыгнула через забор, дабы подобрать платок…
Воскрешая в памяти эти моменты, Натан ощутил, как его тянут за руку, и уловил крик своей спутницы. Прежде чем он успел отреагировать, Люсинда Ходж плюхнулась на зад.
— Ай! — вскрикнула она.
— Мисс Люсинда! — Он опустился рядом с ней, изображая беспокойство, кое джентльмен обязан выказывать в такой ситуации. — Что стряслось?
Присутствующие столпились вокруг, глядя на них с вежливо-заботливыми лицами.
— Я вывихнула лодыжку, — запричитала она. — Наступила на камень и подвернула ногу. Как же я его не углядела?
Натан унял желание попенять, что, вместо того чтобы трещать о том, с кем она танцевала на балу дебютанток, лучше бы изредка смотрела под ноги.
— Дорогая!
Мисс Ходж пробилась сквозь толпу и рухнула на колени с таким обеспокоенным видом, словно мисс Люсинда была подстрелена Наполеоном, а не подвернула ногу. Она нежно обняла сестру, однако мисс Люсинда слегка подпортила момент, попросив не мять капор. Натан ухватился за возможность и встал.
— Что же делать? Что же делать? — лепетала мисс Ходж.
Натан старался сдержать гнев. Никто из джентльменов не вызвался его спасти, посему он галантно предложил свою кандидатуру:
— Я донесу мисс Люсинду до дома, если вы сопроводите нас, мисс Ходж.
Невинное выражение сошло с ее лица.
— Но… прогулка… — Она обратилась к Дансмору: — Милорд?
Однако Дансмор не собирался упускать шанс избавиться от мисс Ходж.
— Лорд Харланд прав, мисс Ходж. Мне будет не хватать вашего общества, но оставить гостей я не могу. Знаю, вы очень хорошая сестра и не бросите мисс Люсинду в трудную минуту.
Вот и весь сказ.
Натан взял далеко не легкую мисс Люсинду на руки и поплелся к дому, теша себя мыслью, что он вернется в опочивальню — и к Джорджи.
После того как леди и джентльмены отправились на прогулку, Джорджи выждала пятнадцать минут. Она сняла ботинки, спрятала шпильку, найденную во внутреннем кармане, проверила, чтобы в кармашке лежала счастливая монетка. Теперь можно идти.
Несколько минут она прислушивалась, стоя в дверном проеме. Долетали звуки открывавшихся и закрывавшихся дверей, слышался грохот из гостевых опочивален этажом выше, где хлопотали горничные. С этим этажом они уже закончили; еще час назад Джорджи видела, как они собирали инвентарь. Вокруг не раздавалось ни шороха. С колотящимся сердцем и трясущимися руками она босиком припустилась по коридору.
Джорджи мнила, что кабинетная дверь окажется заперта, что несколько жутких минут она повозится со шпилькой, после чего ни с чем возвратится в опочивальню. Она никак не ожидала, что повернет ручку и дверь отворится.
Она вошла в кабинет и закрыла дверь. Сердце сорвалось в галоп, дыхание стало прерывистым.
Комната была обшита панелями из орехового дерева, темно-зеленые занавески закрывали окно почти целиком. Две настенные полки заставили большими учетными книгами в кожаных переплетах. На столе, господствовавшем в комнате, тоже лежали книги, одна из коих открыта.
Джорджи тихонько подошла к столу с шестью ящиками и подергала каждый. Все заперты. Она вынула шпильку и дрожащими пальцами вставила в замочную скважину. Долгие минуты она возилась с замком, пытаясь совместить тонкую проволоку с устройством. Без толку. Ничего она не откроет. Джорджи тщетно крутила шпильку, под платком выступил пот. Как же не хватало отмычек, кои она начала осваивать. Сдавшись, она убрала шпильку в карман.
Далее бюро.
После осечки с ящиками от уверенности не осталось ни следа. Она попытается открыть бюро и снова сядет в лужу. В итоге она уйдет, ослабевшая от страха, обозленная неудачей.
А может, и нет.
Из замочной скважины откидной крышки торчал ключ. На миг Джорджи изумленно на него воззрилась. «Судьба», — подумала она, засим повернула ключ.
По мере того как крышка опускалась, снизу появились деревянные опоры. Крышка, откинутая на опоры, превратилась в рабочий стол, поверхность коего обтянута красной кожей. В бюро лежали пачки, похожие на корреспонденцию. Каждая пачка перевязана лентой или веревкой, к некоторым прикреплены пояснительные записки, к некоторым — нет.