– Сказали. Но у меня уже много лет такая прическа. Так я чувствую себя увереннее.
– Тем не менее вам придется изменить ее.
Она пожала плечами.
– Я думаю, это не самое сложное, что мне предстоит, – сказала она, глядя на своего собеседника.
– Наверное, вы правы, – согласился тот, – мне тоже не очень просто с вами разговаривать, полковник. Как я догадываюсь, вы уже давно служите в своем ведомстве?
– Давно, – она не позволила себе улыбнуться, – иногда мне кажется, что я даже там и родилась. Настолько все привычно.
– Мне прислали ваш послужной список. Конечно, то, что можно было прислать. Ваше ведомство всегда отличалось особой таинственностью. Вы будете смеяться, но я впервые вижу перед собой полковника разведки. Да к тому же сравнительно молодую красивую женщину.
– Не могу вернуть вам комплимент, генерал, – на этот раз улыбнулась женщина. – Я в отличие от вас иногда встречалась со столь высоким милицейским начальством. Хотя с генералом милиции тоже беседую первый раз в жизни. В основном мои встречи – это гаишники на улице.
– Вот и прекрасно. Давайте теперь знакомиться по-настоящему. В ближайшие несколько месяцев мы будем работать вместе. Сколько вам лет?
– Там все написано.
– Нет, я не про это. Мне уже за пятьдесят, значит, я старше вас почти на десять лет. Вы разрешите мне называть вас Мариной?
– Пожалуйста. Собственно, я не думала, что здесь меня будут называть товарищ полковник. Или господин… я не знаю, как принято в милиции. Хотя, наверное, правильнее – гражданин полковник. Наверное, и мне нужно так обращаться к вам. Или это только для официального общения?
– Можете называть меня по имени-отчеству, – сухо заметил генерал, – мне кажется, вы не очень любите нашего брата.
– Я же говорю, что с милицией общалась только через гаишников, а они оставляют всегда двойственное впечатление. С одной стороны, их, конечно, жалко: стоят на улице, мерзнут, подставляют себя под пули и ножи. А с другой… Вы действительно не знаете, как их называют?
– Я в ГАИ никогда не работал, – нахмурился генерал. – А вы специально начинаете разговор с подобных заходов?
– Нет, – улыбнулась она, – просто вы слишком долго меня рассматривали. А мой метод изучения человека коварен – немного разозлить его, чтобы проверить реакцию. – Она хитро улыбнулась. – Игорь Николаевич, так я жду ваших дальнейших вопросов.
– А вы еще и злопамятны, – недовольно заметил генерал.
– Скорее наблюдательная.
– Вы знаете, зачем мы вас пригласили?
– Примерно. Мне объяснили, что вы готовите секретную операцию и ваши психологи дали установку на поиск женщины сорока двух – сорок пяти лет, обладающей устойчивым сильным характером и некоторым сходством со мной. Верно?
– Правильно. Но только два дополнения. Подобную установку дали ваши психологи. И операция, которую мы собираемся проводить, будет совместной для двух спецслужб – МВД и разведки.
– Об этом мне тоже успели доложить. Один из моих сотрудников говорил с вашим заместителем.
– Черт возьми, – пробормотал Игорь Николаевич, – никак не привыкну к вашему званию. И к вашей должности. Честно говоря, я был категорически против подобной кандидатуры на проведение операции. Это все равно как если бы мы поручили нашему министру внутренних дел бегать по улицам за обычными карманниками.
– Ради обычного карманника вы не стали бы планировать подобную операцию, – возразила она, – поэтому давайте без лишних слов. Очевидно, операция слишком важна для вашего ведомства, если вы решились обратиться к нам за помощью. Итак, я вас слушаю, Игорь Николаевич.
– Да, конечно, конечно, вы правы, – кивнул генерал. – Все дело в том, что мой отдел занимается проблемами нелегалов. То есть сотрудников милиции, внедренных в разного рода преступные группировки и в исправительно-трудовые заведения, проще говоря – колонии. Обычно мы вербуем агентуру из числа самих заключенных, но в исключительных случаях действуют и наши нелегалы. Если хотите, это немного роднит их с вашими сотрудниками. Только ваши сотрудники в случае провала получают открытый суд, адвокатов, защиту посольства и даже привилегированную тюрьму, а наши нелегалы, если их, не дай бог, раскроют, сразу получают нож в бок или пулю в рот. И это в самом лучшем случае.
Он помолчал, давая возможность оценить сказанное. Но она никак не прокомментировала слова генерала. Просто молча смотрела на него.
– Вы меня поняли? – несколько нервно спросил генерал.
– Я не собираюсь подставлять свой бок под нож подонка, – жестко отреагировала она на его слова, – поэтому вы можете продолжать, я вас слушаю.