И с отвращением к себе же признал, что мне категорически не нравилось видеть девчонку в таком виде. Хрупкая нимфа, невероятным образом сводящая меня с ума. Я не пацан, да и обстоятельства не те, чтобы расползаться в желе из-за бабы, тем более дочери врага, но я реагировал на неё. Остро и однобоко. И когда она вот такая, полуголая на постели, сонная, беззащитная, открытая и в путах кошмара…
Сердце дробно пробило странный удар, не то тревоги, не то волнения за девчонку. А она тем временем опять заметалась по постели.
Себя не помня, очнулся уже на краю и голос свой чужим показался:
— Эй, что с тобой? — поймал за плечи и потряс. Юсупова холодная оказалась, в бисеринах пота. Дрожащая. Распахнула глаза, зубами отколотив:
— Здесь… они… мёртвые… — сбивчивым бредом.
Нет, я хотел дрянь проучить. Мне это было важно знать, что она неспокойна и напугана! Что продолжала меня ненавидеть! Потому что её симпатия мне по хрену! Как и её жалость! Как и её извинения.
Я хотел, чтобы боялась и ненавидела! Потому и разместил её в этой спальне сразу после морга и кладбища. Теперь, когда она знала, чья это комнате, видя лица моей сестры и дочери на фотках, я хотел, чтобы они её преследовали.
Но не думал, что она будет сходить с ума… и меня это тоже сводило с ума. Даже зло взяло! Но больше на себя и неуместной жалости к Юсуповой младшей. Пусть бы помучилась и кошмар не нарушать — ей полезно. Того глядишь — молчаливей будет. Но видимо я рядом с ней тупел и себя терял. Разнеживался как баба, потому и подался ближе. И лишь, когда над девчонкой склонился, понял, что нарушаю свои же правила…
Глава 13
POV Хан
— Эй, — грубовато тряхнул, потому что меня распирало от нежности к этому мелкому, тощему существу, которому не желал сострадать. — Да проснись же ты, — ещё раз с чувством, чуть в матрац не вдавив от бессилия и растерянности, как поступать в подобных случаях, и Юсупова глаза распахнула. Огромные, раскосые, блестящие от слёз. Вытаращилась на меня, словно я её главный кошмар.
А потом дикарку включила:
— Пусти! — задёргалась неистово. Крутилась, прогибалась, визжала. Психопатка! Орала и брыкалась, будто несчастная жертва под озабоченным маньяком.
И я не будь идиотом заткнул её, только перед этим распластав по постели: руки над головой зафиксировал, собой придавил, да ладонью рот припечатал.
— Заткнись, психичка! — грубо отчеканил, уже на грани убить.
Юсупова ещё немного подёргалась, а когда поняла, что я не сую в неё член, и вообще просто жду прекращения бабской истерики, замерла, жадно дыша и продолжая на меня смотреть широко открытыми глазами, в которых испуг плескался наравне с ненавистью.
— Всё? — мрачно шикнул, требуя ответа. — Успокоилась?
Девчонка кивнула, но не сразу.
— Ещё раз заголосишь, я тебе кляп воткну, поняла? — осведомился без желания хоть как-то мягче поговорить. И без того себя не в своей тарелке ощущал. И член неугомонный уж очень хотел дальше ринуться, благо я в спортивных штанах был, а так бы… хрен его знает, справился бы или нет с плотью, налитой кровью.
Юсупова опять кивнула. Я сомневался несколько секунд, а потом медленно убрал руку.
— У тебя кошмар был, — тихо, вкрадчиво, желая без лишних слов донести случившееся.
— И поэтому на меня залез? — проклацала зубами, но вызов взглядом продолжала бросать.
— Я пытался разбудить…
«Хрен хоть раз ещё такое сделаю, лучше ори и рыдай, в путах кошмара!» — но это про себя.
— Поэтому до сих пор в меня членом тычешься? — мелкая зажато не то кивнула, не то мотнула головой. — Хороший способ… — ядом облила.
Су*ка она всё же отменная. Аж сморгнул накатившую злость, и желание выпороть стерву.
— Я бы так не сказал, — прорычал, подумывая, а не переместить ли пальцы на тощую глотку? — Не знал, что такие взрослые девочки трусливы и плаксивы…
— Я не такая! — огрызнулась тотчас Юсупова, не сообразив, что я провоцировал.
— Тогда заканчивай реветь и кричать, словно недорезанный поросёнок.
— Ненавижу тебя! — процедила сквозь зубы, но зачем-то качнула бёдрами. А если учесть, что я на ней лежал, и движение по нраву пришлось озабоченному телу, мою плоть сдавило от нового спазма кончить.
— Ты реально нихера не боишься или тупая настолько, что не всасываешь насколько уже черту перешла?
— Так не я на тебя залезла, — напомнила язвительно. — Отвали от меня, и я дальше спать буду…