Нет, это, конечно, была не драка, а нелепая потасовка, довольно быстрая и не в мою пользу — от меня больше визга и истерики было, от Тернистого маты и искренняя досада, что меня нельзя убивать!
Чёрт! А что я могла против верзилы?!
Но не сдавалась до последнего — отчаянно сопротивлялась, брыкалась, визжала диким поросёнком, когда меня точно бешенного ребёнка грубиян-верзила перехватил ручищей за талию и поволок прочь из комнаты.
Как бы не лягалась — выходило до глупости нелепо, потому что колотила ногами только по воздуху.
— Пустите!!! — извивалась змеёй и пыталась укусить мужика.
— Су*а дикая! — ворчал Тернистый, утаскивал… к моему удивлению не вниз. Гавр по коридору к последней двери рванул. Меня туда же тащил верзила.
А в неприметной комнатке, больше смахивающей на подсобку с хозяйственными вещами и инструментами, за стеллажом обнаружилась дверь. Гавр стеллаж махом уронил, расчищая дорогу к двери, и её просто выбил плечом.
Я несколько секунд таращилась за зияющую темноту крутой лестницы вниз, куда спустился Гавр и, осознав, что меня сейчас туда же утащат, завизжала, что было сил и на что хватало лужёной глотки:
— Я тут!!! — истерично получилось, но надеялась, что спасители меня услышат. — Я… — глубокий вздох, с которым открыла рот, так и застрял в глотке. Тернистый не дал ещё раз заорать — заткнул грубым шлепком ладони по моим губам. Держал крепко, рот не отпускал, и матерился размашисто:
— Долбанутая су*а! Психичка недалёкая! Бл*, выкинуть бы её… пусть грохнут, — чеканил зло, пока ступени ногами перебирал и меня, ещё пуще лягающуюся, волок вниз в непроглядную темноту подвала.
— М-м-м, — огрызанием мычала, зубы примеряя на ладони мужика.
— Су-у-ук*а, — скрипел Тернистый, глотая стоны боли. — Собака бешенная! — Смачно по губам опять шлёпнул, чтобы избавиться от моего укуса и чтобы удобнее заткнуть своим не прокусываемым «ковшом», а кожа у него оказалась дубовая. Смыкала зубы, не щадя, но в итоге… получила по лицу сильнее:
— Нет, сук*ка, я её сам грохну! — рычал, а лестница виляла, я бесновалась рьяней. Головой мотала, отчаянно колотила, если попадала ногами по стенам, затрудняя движение, пока он меня точно пленённую дичь на плечо не взвалил.
Вот тогда я башкой неудачно боднула… стену и, судя по глухому стуку удара о выпирающий угол, аккурат резкому повороту, — удачно приложилась. Черепушку пронзила боль, перед глазами тотчас всё поплыло.
— Ну слава богу, — порадовался Тернистый, когда я оглушённо обвисла на мощном плече, но ускользающим сознанием ловила свет за спиной. Видимо Гавр телефоном подсвечивал, и теперь в скудном освещении узкого коридорчика видела голые кирпичные стены…
— А то сил уже моих не было, — бормотал верзила. — Лучше от такого балласта избавляться!
— Я за, да только Хан с нас шкуры спустит. Сказал, чтобы целой и… живой была.
— Вот бы сам и нянчился, — бурчали мужики между собой.
Скрипнул тяжелый металл, а в следующий миг похолодало.
— Запирай! — и опять проскрежетала дверь, только теперь затворяясь. Щёлкнул замок несколько раз, пиликнуло что-то цифровое.
— Ты чё её вырубил? — возле меня замаячило лицо Гавра. Он чуть склонился, проверяя мои глаза.
— Нет, — меня без аккуратности на пол сбросили, и я тотчас застонала от новой порции боли, пытаясь подняться, но звон в голове и слабость в руках и ногах этого не позволили.
— Да и похер, — в унисон с Тернистым буркнул Гавр. — Если бы не ты, это бы сделал я. Устал от неё жутко, — словно под водой слышала голоса и никак не могла собрать в кучу мысли, как и силы продолжить сражение.
Гулко шаги раздавались, скрипы, шорохи… и луч от фонарика телефона помещение прорезал, то одно освещая, то другое.
Вроде вырубилась, когда вернулась в реальность, послышались приближающие шаркающие шаги, в лицо луч устремился:
— Не хуево она башкой приложилась, — Гавр поморщился, по моей щеке не сильно похлопав ладонью.
Отмахнулась от него как от мухи:
— Отстань, — еле языком ворочала, да и звуки реально по мозгам били.
— Сама виновата, не хер брыкаться, — буркнул Тернистый сидя на полу близ двери и стену спиной подпирая. На меня даже не смотрел. — Жива — и то хорошо, а вот наши, — значимо умолк.
Знала, что в доме помимо Гавра и Тернистого было ещё двое, и только сейчас озадачилась, что их с нами нет.