Бл*, меня просто парализовало от желания!
— Мой господин ещё что-нибудь желает? — муркнула стервоза, уже у стола обтираясь.
«Трахнуть тебя!» — но это даже не обсуждалось, и боги дайте мне сил выдержать хотя бы ещё немного этого мазохизма.
— Просто… танцуй… — отдал приказ не своим голосом, понимая, что как-то незаметно для себя подсел на дурь с именем Дань. Видимо, она из тех химикатов, к которым привыкаешь с первой дозы.
— Выпить? Пошалить? — игриво прошептала, продолжая меня обольщать жена.
Член болезненно дёрнулся в штанах. Пришлось вновь задом по сидению ёрзнуть и нервным движением стакан по столу к ней двинуть:
— Половину. Коньяк…
Это была секундная передышка, но мой алчный взгляд уже обшарил жену, стоящую ко мне спиной у мини-бара с головы до ног и обратно. И задницу её уже без платья видел… как когда-то… когда порол ремнём… и от воспоминания того постыдного, едва опять не кончил.
Дань спасла от позора. Оглянулась через плечо, улыбнулась мило, плеснув в стакан янтарной жидкости и, только я уже был готов сорваться с места, чтобы свершить неприемлемый акт, протянула мне коньяк:
— Заканчивай нас мучить, — понимающе обронила, подступая непростительно близко. Так близко, что я ощущал жар её тела, меня начинало трясти от её мягкого запаха и сладкого голоса.
— Сделай меня, наконец, своей! Раз уж женился…
Она была невозможно хороша, недопустимо порочна!
Да и явное желание быть мной оттраханной, признаться устраивало член, но не меня!
— Ты правда этого хочешь?
— Я устала из трусов выпрыгивать, пытаясь это доказать.
— Древний Хан. Старый извращенец… — продолжал давать пищу для размышлений. Но больше себя дразнил и выискивал оправданий.
Дань недоумённо сморгнула:
— Да я вроде тоже не совсем нормальная. Мне кажется, мы друг другу подходим.
— А моя грубость? Жестокость? Я же монстр…
— Так и я ещё тот озабоченный фрик, — дёрнула плечом. — Недавно выяснила, — сглотнула, на мои губы глянув, — что порка моей заднице полезна, и если тебе приспичит…
Бл*, она не смела такое говорить! Она убивала меня. В клочья рвала моё самообладание.
— Никогда до тебя женщин не порол…
— А я не просто женщина, Хан, — склонилась, руками уперившись в подлокотники кресла и беря меня в такой хрупкий, нежный плен. — Я твоя… Дань, девочка, дрянь, зараза, су*ка, жена! Как захочешь, как пожелаешь… Тебе позволю всё, потому что… уже сдыхаю, — её голос волнительно дрожал. Никогда бы не подумал, что такое мелкое существо способно меня довести до полуоброчного состояния. — Я устала сражаться с твоим шовинизмом. Я не знаю, как ещё доказать, что хочу быть частью твоей жизни! Я хочу быть в твоей семье… Я ХОЧУ БЫТЬ ТВОЕЙ СЕМЬЁЙ! — не орала, не доказывала, но чеканила с чувством.
— В том-то и дело, Дань, я не мальчишка, а ты играешь…
— Я и не играю!
— Ты пьяна!
— Не пеняй на это, глупо…
— Значит, понимаешь, если я захочу?..
— А ты меня не хочешь? — не дала договорить, опять перевернув фразу, как её юному умишке удобно. Шумно втянула воздух, пристально на меня смотря.
— Ты глупая или реально не всасываешь, что со мной творишь? — ёрзнул по креслу, потому что член колом стоял, и уже было больно дышать и даже думать.
— Ты не говоришь, Руслан. Поэтому я варюсь в собственном котле каких-то новых, обжигающих чувств, не зная, когда закончится это душевное издевательство. А я не из тех, кто мирно сидит и ждёт подачки от любви. Я привыкла идти напролом, не особо задумываясь какого другим. Хорошо это или плохо, не о моральной стороне волнуюсь. Я такая… Я горю… И впервые готова узнать, какого другому, а ты закрываешься.
— Я не умею, как ты выражать свои желания, да и разговор о таком — не моя сильная черта, но… я испытываю тоже, что и ты… растерянность, Ад, страх и пожар.
— Тогда в чём дело? — прошептала, глазами на губы уставляясь, словно ждала поцелуя. — Я же… жена… Законная. А ты довёл меня до того, что я научилась себя ласкать, думая о тебе.
Оглушила, сердце то горле грохотало, то в желудке трепыхалось, и член, что б его, конвульсивно дёрнулся на грани извергнуться от прямолинейности стервы, обращающей мой мозг в кашу. И почему-то в моих руках приятная округлость уже горячила ладони, я неосознанно подгрёб Дань за задницу к себе, позволяя высится немного и даже обвить за шею.
— Надеюсь, ты хоть раз передёрнул, думая обо мне? — продолжала меня пронизывать откровенностью Дань.