Знала, что нельзя влюбляться, но сделала это. Знала, что он разобьет мне сердце — так и вышло. Я действительно была лишь игрушкой в его руках, той данью, которую он забрал, став палачом. Интересно, ему от этого легче? Он испытал удовольствие?
Было такое ощущение, что меня уничтожили, растоптали, что я была расходным материалом во всей этой возне и битве за отнятое богатство. Хочу домой, в свой городок, в нашу с мамой квартиру, хорошо, что не продала ее, как советовала та же Марина. С собой был паспорт, банковская карта, немного наличных.
Утром уеду, обязательно уеду, вот сейчас поплачу немного, возьму себя в руки и уеду. Даже Вячеслав с его странной идеей увезти меня на дачу не остановит меня.
Но успокоиться долго не получалось, я все боялась, что Марина позвонит снова, а Данил так этого и не сделал. Ему сейчас не до меня, ему хорошо, у него начинается новая жизнь, точнее, старая играет новыми красками.
Заснула лишь под утро, кажется, выплакав все слезы, умылась холодной водой, переоделась в свои вещи, аккуратно повесив на плечики платье жены Вассермана.
Михаил Робертович был разговорчив, я решила не грузить его своими планами и проблемами, зная, что он меня все равно не выпустит из квартиры. Меня Сафин и оставили специально у него, чтоб якобы Минаев не тронул, господи, как все наигранно и даже противно.
Он так и не позвонил, а я не собиралась делать этого сама. Я все решила, и меня никто и ничто не остановит. Но когда после завтрака приехал Валерий, немного взволнованный, и включил новости, они нас немного ошарашили.
Оказывается, ранним утром было совершено покушение на известного в городе предпринимателя и мецената — Минаева Вячеслава Олеговича. О состоянии его здоровья не сообщается, но взрыв, который прогремел у его офиса, был достаточно внушительным.
Интересно, не об этом ли говорила Марина, что все исправит, что они с Сафиным будут вместе? А может быть, они все спланировали заранее, я была лишь прикрытием, неким отводом глаз, и на Данила с Мариной никто не подумает? А я еще верила в то, что он невиновен, что не убивал друга. Но кто знает, а вдруг это был такой план: убить, ждать, когда Вячеслав поднимет компании, встанет на ноги, завладеет теневым бизнесом, а потом все это готовое у него «отжать», выражаясь на сленге?
Нет, я не хочу во всем этом участвовать, даже быть частью мерзких преступлений.
— Влада, тебе придется поехать со мной.
— Куда?
— Об этом узнаешь по дороге.
— Я никуда с вами не поеду.
— Но это необходимо для твоей безопасности.
— Это кто так решил?
— Данил и я…
— Можете передать Сафину, чтоб шел к черту, мне не нужна его забота, я в состоянии сделать это сама. К тому же Минаеву сейчас не до меня, и я поеду домой.
Сказала резко, даже грубо, смотря в глаза мужчине. Михаил Робертович кашлянул, качнул головой, но ничего не возразил. Валерий лишь поджал губы, поправил очки.
— Я не знаю, что между вами с Даниилом произошло…
— Ничего. Между нами ничего не произошло. Ничего и не могло никогда произойти. И наша, так сказать, встреча — всего лишь неприятная случайность для двоих. А брак — фикция. Фальшь, ложь, игра и пафос, как все у Сафина в жизни. Он ведь не живет, а исполняет давно заученную, но не сыгранную роль.
Не ожидала сама от себя такой резкости, но после сказанного на душе не стало легче. Сказанные слова обволокли густой, липкой смолой правды, которую я не хотела замечать раньше.
Да и что с меня можно было взять? Глупой, неопытной, девятнадцатилетней девушки, которая так опрометчиво влюбилась первый раз в своей жизни?
Не хочу ничего знать и слышать о Сафине.
— Понимаю тебя, но все-таки придется пожить немного под присмотром.
— Это он так сказал, он?
— Это говорю я, в целях твоей Влада безопасности.
Валера смотрит странно и явно что-то не договаривает.
Глава 34. Сафин
В голове туман, басы бьют по перепонкам. Музыка в клубе качает так, что вибрирует в грудной клетке. Не знаю, какой по счету пью шот с текилой, она вливается меня, как вода, ни вкуса, ни запаха, ни прихода.
Карим на самом деле предлагал девочек, к Валере присматривался мало, а вот его братья оценивали моего, так сказать, напарника более придирчиво. Понятно, что обсуждать не пойми с кем серьезные вещи они не хотят, пришлось успокоить суровых мужчин.
А вот мои мысли уносили меня все дальше от дел, они мешали, сбивали, раздражали. Не верю я в любовь, и то, что было с Владой — всего лишь секс. Да, хорошая девочка, молодая, красивая, с характером. Но на хуя мне все это надо сейчас?
Взял то, что не принадлежало мне, грубо, силой, потом решил привязать, а выходит, что привязываюсь сам? Нет, так не пойдет, моя жизнь только начинается, все впереди, возмездие свершится, я заберу свое и буду жить так, как хотел.
Черпать свободу полной ложкой, наверстывать то, что мог делать все эти годы.
Братья Карима сказали, что груз будет в городе через четыре дня, о нем знают все, кому положено, и кто обеспечивает его прибытие без досмотров и проверок. Как же все просто, когда это надо кому-то сверху. Валера и его бравые ребята хотят накрыть всю цепочку, весь преступный синдикат, рисковые какие. Непонятно еще, как при этой заварушке прилетит мне? Козел отпущения нужен всем, но я быть им точно не собираюсь.
— Ты почему такой грустный? Дань?
Морщусь от этого «Дань», уже и забыл, что Маринка так меня называла, а сейчас это скребет по нервам, не могу слышать.
Моя бывшая любовь танцует, яркие вспышки света выхватывают ее фигуру из толпы, «Район» гудит, как в последний раз, но после литра выпитого спиртного мне даже не хочется ее придушить.
Примчалась по первому звонку.
— Поехали к тебе или ко мне, я так соскучилась, — пытаясь перекричать музыку, Марина касается губами уха, прижимается грудью, трется ею.
Да, надо валить отсюда, придется взять такси, чтоб доехать до дома. Но, сука, как же не хочется туда ее везти.
— Да, поехали.
Выйдя на свежий воздух, запрокинув голову, посмотрел на звездное небо, Марина висла на плече, нет, я не пьяный, сознание чистое, могу даже за руль сесть, но не стал рисковать. Но вот отчего на душе, которая, думал, у меня давно выгорела, было так хреново, понять не мог.
Валера куда-то пропал, но для близкого общения с бывшей девушкой он мне был не нужен. Сели в такси, Маринка так и липла, гладила по груди, скребла по шее острыми ноготками.
— Дань, прости меня, ведь ты простишь? Я очень сильно буду вымаливать прощение, я так люблю тебя, очень люблю, — рука ласкает живот, а потом накрывает пах, слегка сжимая член.
— А как же Славка, его тоже любишь?
Позволяю ей себя трогать, сам смотрю на дорогу, водитель молчит, даже не смотрит за нами в зеркало заднего вида. Он наверняка такого за свою карьеру таксиста насмотрелся, что наше милое тисканье — это детский сад.
— Нет, никогда, его — нет, он скотина, такая тварь, ты бы знал. Он обижает меня, изменяет, руку поднимает.
Неужели это все о Славке? Тихоней таким был, в драки не лез, все чужими руками делал — нашими с Сашкой.
— Жену мою хотел похитить для чего? — при упоминании Влады хочется сказать, чтоб остановили машину, и выйти подышать, но не делаю этого, лишь накрываю кисть Маринки и больно сдавливаю ее пальцы.
— Ой, Дань…
— Так зачем?
— Я не знаю, у него непонятно что на уме, всегда так было, а как поднялся высоко, так совсем странным стал. Охраны полный дом, вечно оглядывается ходит, а за несколько месяцев до того, как ты должен был освободиться, так вообще бешеным стал.
— А как закрыли меня, расскажешь? И кто Сашку убил?
Марина замялась, хотела отстраниться, но я не дал, ухватив за подбородок, развернул к себе. Да, от прежней Маринки не осталось ничего, только цвет глаз, и то в них сейчас нездоровый блеск.