И Доехали, мотоцикл на стоянку, сами в магазин, надо купить что-нибудь чтобы весело отметить, много чего отметить.
Вот чем мне нравится это время, как впрочем и в нашей реальности в аналогичные годы, так это отсутствием лишних заморочек. Продавцы на сильно беспокоятся о возрасте покупателей. И я совершенно спокойно покупаю пару бутылок шампанского, ну и конечно стандартную к ним закуску — мандарины, пирожные, ну и дома еще кое-что есть.
И приходим домой, в одной руке пакет с покупками, в другой прихваченный со собой магнитофон и Оля рядом. Ставлю пакет на пол, туда же и магнитофон и притягиваю к себе Олю, жадно целуя ее в губы. Отвечает не менее жадно и неожиданно шепчет с какой-то ждущей улыбкой и интонацией:
—Что, прямо сейчас? —
И в эмоциях я чувствую, что да, не хочет больше ждать.
—Да, прямо сейчас. Только давай за знакомство и любовь —
Я тяну ее на кухню, притаскиваю туда же и пакет с покупками, выкладываю шампанское и пирожные на столик, хватаю два фужера. Открываю шампанское, разливаю по фужерам. И все это проделывается на каком-то автопилоте, непрерывно глядя в милые голубые глаза, чего-то от меня ждущие. И поднимаю фужер с фразой;
—За тебя любимая, за любовь—
И слышу в ответ крайне важное:
—За нас любимый, за нашу любовь —
Выпили одним глотком без остатка, так же как пьется настоящая любовь. И фужеры на стол, а Оленька уже в моих руках.
Вся без остатка и без запретов в моих теплых, и сильных руках. И никуда ей отсюда не деться, да и не хочет похоже. В эмоциях лишь читается предвкушение, желание и легкая боязнь, чего-то нового и пока еще неизведанного.
И я еще крепче ее обнимаю, прижимаю к себе и целую. А она, так мило и забавно закидывает голову и подставляет губы. А они такие сладкие, что не оторваться.
Но все же отрываюсь, правда лишь для того, чтобы подхватить на руки пискнувшую Оленьку и отнести в спальню. Кладу ее на кровать и с улыбкой смотрю на нее, какая же она красивая. Она смотрит на меня с каким-то непонятным напряжением, хотя чего тут непонятного? Все как раз понятно. Страх перед первым разом. А в эмоциях я чувствую этот страх начинает нарастать, грозя сорваться в панику. Нет девочка, так не пойдет.
И я той же улыбкой просто ложусь рядом, лицом к ней и всего лишь провожу кончиками пальцев по щеке, потом по подбородку. Как будто хочу запомнить эти мгновения, эти ощущения и эту нежность. И она чувствует, что никто и ни к чему ее принуждать не собирается, а ею просто любуются, ее красотой, молодостью и свежестью. И страх отступает. А ему на смену уже идет ожидание удовольствия, радости и наслаждения.
Я наклоняюсь к ее губам и целую ее, отвечает уже безо всякого страха. А руки уже ложатся ей на грудь и начинают расстегивать кофточку, и я шепчу ей на ушко, все с той же улыбкой:
—Не бойся, любимая. Я не сделаю ни чего, чего ты сама не захочешь —
Снова улыбаюсь и неожиданно добавляю, продолжая расстегивать кофточку:
—А одежду придется снять, не прилично лежать в уличной одежде на чистой постели—
От такой постановки вопроса и обоснования моих действий она начинает смеяться, я присоединяюсь к ней, и как то незаметно через пару минут она уже оказывается в одних трусиках и лифчике. А выглядит просто сумасшедше красиво, о чем я ей немедленно и сообщаю:
—Ты невероятно красива, но по моему тут есть лишние детали—
И пока она не осознала, лишние детали тоже снимаются, она и смеется и возбуждена. И вот уже на ней ничего нет, прелестная белокурая нимфа в моей постели. И в эмоциях ни чувствуется даже тени стыда или страха.
Но тут она с улыбкой заявляет:
—Я то культурная, а ты?—
Я тут же показываю, что я тоже культурой не обделен и где-то по дороге потерял весь стыд и стеснительность. И вот уже парочка новоявленных нудистов лежит обнявшись на кровати. А возбуждение все нарастает и нарастает и хочется гладить, целовать и ласкать это прекрасное тело. И я кончено немедленно начинаю реализовывать свои желания.
Вот уже руки медленно скользят по груди, не такой уж и маленькой кстати, уверенная троечка, задевая задорно топорщащиеся соски. Она уже постанывает и не думает сопротивляться. Руки тем временем побежали вниз, а губы, подарив прощальный поцелуй губам любимой, тоже отправились в увлекательное путешествие по прекрасному телу. И вот первая остановка, такая сладкая и вкусная. А Оля уже откровенно стонет.
Руки тем временем быстренько пробежались по нежному животу и подбираются к сокровенному, ни чем уже не скрытому, и даже волос то там особо нет. И ноги раздвигаются, маня, призывая к ласке. И получают ее. Пальцами ощущаю невероятную нежность и трепетную влажность. Завелась, очень завелась, уже ни чего не боится, желание и любовь все побороли.