Своей целью эти люди ставили в первую очередь выживание, не помышляя даже ни о каком сопротивлению оккупантам. Главный лейтмотив их речей складывался в словосочетание - У нас же семьи.
Разумеется в отряд этих если можно так выразиться товарищей никто не приглашал, даже более того попросили несколько передвинуть их лагерь, пояснив это требование их же безопасностью, в связи с минированием нашими саперами подходов к месту нашего базирования.
Скажу честно в какой-то момент, появилась мысль по-тихому шлепнуть, наших незваных соседей, дабы не вывели в дальнейшем немцев к нашей основной базе. Слава богу, удержался. А я и не говорил, что белый и пушистый.
Более того сам лично поговорил с братом и сестрой Айзерман, ни на чем не настаивая, просто поставил в известность о поселившихся по соседству их единоверцах, и предлагая им самим сделать выбор. Но при этом правда сделал акцент на том, что выбор делается раз и навсегда, и, уйдя из отряда, обратной дороги у них уже не будет. Попытку заверить меня в том, что они никуда уходить из отряда не собираются, пресек в зародыше, пояснив, что им на принятие решения, даются одни сутки, и ответ будет принят только по их прошествии, так как решение должно быть всесторонне обдумано, а не выдано молниеносно, под давлением каких либо чувств. С Мойшей на эту тему не стал даже разговаривать, отлично понимая, что для него пассивное сидение в лесу не выход, он ищет мести, и так просто не успокоиться.
Назар отличился! Перед ним стояла задача кроме разведки немного нагнать в селе шороху. Ну, он и нагнал, причем сделал это так, что в результате его шороха, погибли два немца и староста села, с одним из полицаев, зашедшие во время работы старшины на мельницу. Ко всему прочему, Кривонос привел с собой в лагерь трех бывших военнопленных, работавших на погрузо-разгрузочных работах на мельнице.
Пленных было шесть, но двое отказались от побега, а один во время освобождения погиб.
Так, что шухер Кривонос в селе сделал далеко не маленький, и это при том, что действовал вдвоем с Патрикеевым, оправив Антона Сашко в безопасное место, на прикрытие с тыла, по его формулировке.
И вот передо мной, Сорокиным и Ильюшиным стоят три довольно худых человека, в форме бойцов РККА, которая я имею в виду форму, хотя РККА в то время это тоже касалось, знала и более лучшие времена. У одного на всю левую часть лица распространяется гематома, скорее всего от удара прикладом. На петлицах у него красовались пушки, а под ними один маленький треугольник. Двое других, выглядят более целыми, причем глядя на них, подспудно появляется мысль, что эта пара человек, крепко держится друг за друга. И еще, что сразу бросилось в глаза на обоих этих красноармейцах, были надеты не галифе с гимнастеркой, а комбинезоны, на петлицах которых на голубом фоне с черным кантом выделялись крылышки.
- Здравствуйте товарищи! Я командир партизанского отряда, лейтенант РККА Стогов Степан Митрофанович. Со мной комиссар нашего отряда, младший политрук Сорокин Андрей Петрович и наш начальник контрразведки младший лейтенант НКГБ Илюшин Савелий Архипович.
После моих слов в бывших пленных красноармейцах, и так вроде не гнущихся, как будто бы вставили какие-то спицы. От чего они еще больше выпрямились и, замерев в положении смирно, по очереди доложили. Начал, как и положено старший по званию.
- Младший сержант Хлынов Терентий Аверьянович, 340 легко артиллерийский полк, наводчик орудия. В плен попал в последних числах июля. Недалеко от Могилева.
- Красноармеец Блинов Сергей Васильевич 214 воздушно-десантная бригада. В плен попал 14 июля, в районе деревни Горки.
- Красноармеец Беченя Осип Аристархович 214 воздушно-десантная бригада. В плен попал 14 июля, в районе деревни Горки.
- Так, товарищи, сейчас вы кушаете, отдыхаете, потом поговорим более подробно. - И обернувшись в сторону стоявший у нас за спиной Розы Айзерман и Любы Кирилововой, отдал уже распоряжение им. - Девушки порешайте вопрос с покушать для товарищей красноармейцев. - И указав бывшим пленным на девушек, велел им идти с ними.
- А как же проверка? - Вставил свои пять копеек Илюшин, когда девушки с вновь приведенными Кривоносом людьми отошли от нас на приличное расстояние.
- А вот проверкой мы и займемся после того, как поедят и немного отдохнут, проследи, чтобы их пока поселили отдельно друг от друга, и пока, до беседы, пусть не пересекаются. После нее уже будем принимать решение, что да как.
- Есть. - Четко по уставу ответил Илюшин, хотя если перевести его звание на армейский табель о рангах, он являлся старшим лейтенантом, и был старше меня по званию.
- В принципе все правильно, пусть покушают, отдохнут, потом и побеседуем по отдельности. - Поддержал мое решение Сорокин.
В то время пока бывшие пленные кушали, и отдыхали, у меня состоялся разговор с Давидом Айзерман. Собственно разговором это назвать трудно, просто Давид снова подтвердил решение остаться в нашем отряде от себя и сестры. Приняв данный ответ, я его больше не задерживал, и он отправился заниматься своими делами.
Перед тем как начать беседовать с освобожденными из плена красноармейцами пригласил в землянку кроме Сорокина с Илюшиным еще и Воскобойникова. Потом немного подумав и попросил разбудить и позвать еще Кривоноса, отпущенного мною отдыхать после разведрейда.
Пока приглашенные мной собирались в землянке, попытался вспомнить, что-либо о частях названных бывшими пленными и датах их пленения.
По войсковым частям в памяти всплывала только 214 воздушно-десантная бригада, вроде одна из первых пяти бригад созданных в СССР. А по дате 14 июля, хм, кажется, в этот день под Оршей наши впервые применили "Катюшу". А больше и не помню, да жаль, нет с собой завалящего пентиума с выходом в интернет, как бы все облегчилось. Однако будем кушать, что дали, как сказал в свое время дедушка Хайнлайн. Правда, я его фразу немного изменил, ну да надеюсь, он на меня не в обиде, тем более здесь в 41, он еще этого не написал.
Ну вот, все собрались, можно по одному подтягивать бывших пленных на общение.
Первым привели, а этим занимались Иванов и Ерохин, вежливо, но настойчиво, артиллериста Хлынова. На требование поведать о себе более подробно, он нам рассказал следующее.
- Родился в 1918 году в селе Милятино Смоленской области. Окончил семь классов. Поступил в ФЗУ. В 1939 был призван в ряды РККА. В 1940 году, был направлен на курсы младшего командного состава, по окончании которых получил звание младшего сержанта, и стал наводчиком 76мм орудия. Службу нес в 340 легко артиллерийском полку. Базировались мы в поселке Плавск, что под Тулой, оттуда и были направлены на фронт. Первый бой состоялся под Могилевом в первых числах июля. В районе кирпичного завода. Там же мы и стояли до конца, пока 24 июля не был сильно контужен, причем настолько, что меня определили в госпиталь в Могилев. А 26 немцы Могилев захватили. Госпиталь никуда не эвакуировали, так как были в окружении. Немцы первые несколько дней на госпиталь даже внимания не обращали, чем мне с еще парой бойцов удалось воспользоваться и бежать. Это было 28 июля, а вот через пару дней попал к немцам в лапы, зайдя в один из домов стоящей на пути деревни, в поисках чего-либо перекусить. Ну и нарвался на гниду. Да и сам виноват. Этот гад мне стопку с устатку предложил, ну и я не отказался, потом вторую вроде за Красную Армию.... Очнулся связанным в сарае. А поутру этот иудушка, меня немцам и преподнес. Как в том "Золотом теленке" у Ильфа и Петрова, на тарелочке, да с окантовочной, мать его. Ну а дальше взяли, дали пару лещей для осмысления и в кузов грузовика. Затем какой-то барак, из которого нас гоняли на работы, потом пеший марш, в результате которого из примерно трехсот вышедших, дошли человек сто. Потом загнали в вагоны и куда-то повезли. Что-то типа лагеря, затем построили и приехавший жирный немчура, в полувоенной форме отобрал шестерых, для работы на мельнице. Ну а дальше, Вы знаете.
- Что можешь сказать об остальных бежавших с тобой? - Задает вопрос Илюшин.
- Мы познакомились только на мельнице.
- Я не спрашиваю, где вы познакомились, а задаю вопрос, что ты можешь о них сказать.