Лефф скривился: — Ты ничего не выиграл, Крюпп! Ты здорово проигрался, Наемная у тебя Монетка или еще какая. Да и зачем ее вообще вытащил — ни одного наемника поблизости, так кому платить? Никому!
Улыбающийся Крюпп отодвинулся от стола.
Этой ночью толпа в «Гостинице Феникса» была беспокойная; все больше пьяных возвращалось в зал после приятной прогулки по пыльным, мрачным улочкам. Крюпп, разумеется, чувствовал по отношению к ним великодушие, как и подобало его великодушной натуре.
Скорч метнул кости и уставился на полудюжину щербатых костяшек с таким видом, будто они решали его участь.
И действительно, решили. Крюпп склонился поближе. — Хо, показалась Прямая Дорожка. Видите, по ней маршируют шесть Наемников. Убивая налево и направо! Один бросок костей изменяет вселенную! Запомните зловещий урок, дражайшие компаньоны Крюппа. Когда Монетка показывается, долго ли ждать загребущей руки?
Было ясно, что ни один из возможных бросков Ответного Раунда не сумеет спасти невезучих Королей, а также их невезучих игроков, Скорча и Леффа. Зарычав, Лефф провел рукой по доске, разбросав фигурки. Одновременно он схватил Монетку и зажал в ладони, намереваясь бросить в рукав… но Крюпп качнул головой и протянул пухлую руку, раскрыв ладонь.
Неслышно выругавшись, Лефф бросил Монетку в руку.
— Грабителю вся победа, — улыбнулся Крюпп. — Увы бедным Скорчу и Леффу, ведь сия монета — лишь малая часть сокровищ, принадлежащих отныне торжествующему Крюппу. По два консула с каждого, так?
— Это недельное жалование, а неделя не прошла, — сказал Лефф. — Мы будем тебе должны, дружище, ладно?
— Ужасающий прецедент! Крюпп, однако, понимает, как сильно перемены могут выбить из колеи неподготовленного человека — на то они и перемены. В соответствии с этим, учитывая необходимость недели тяжкого труда, Крюпп счастлив отодвинуть предельный срок выплаты сказанного долга на одну неделю, начиная с сего дня.
Скорч со стоном шлепнулся на место. — Список, Лефф. Мы вернемся к треклятому списку.
— Велико число не исполняющих обязательства, — вздохнул Крюпп. — И настойчивы требующие должного, столь упрямы, что составили ужасный список. По мере вычеркивания имен наполняются кошельки тех, что взяли на себя труд выколачивания долгов. Не так ли?
Собеседники уставились на него. По лицу Скорча можно было заподозрить, что он получил тяжелый удар в голову и еще не успел собрать разлетевшиеся мозги. Лефф просто скривил рожу: — Да, Крюпп. Список. Мы взялись за такое дело, потому что не знаем, чем заняться после внезапной… кончины Тяпка. Похоже, скоро в списке появятся и наши имена!
— Чепуха! Или, скорее, должен уточнить Крюпп, таковая угроза не нависает даже в случае грядущего невозвращения одолженных Крюппом монет. Списки подобного рода воистину опасны и, вполне вероятно, контрпродуктивны, и Крюпп находит их существование достойным осуждения. Мудрый его совет — расслабиться и не думать о таком исходе. Разумеется, все иначе, если вы обнаруживаете в карманах лишь пух, а крайний срок неумолимо приближается. Тогда нужен иной совет: победно окончите список, получите должную награду, немедля расплатитесь с Крюппом и очиститесь таким образом от скромных долгов. Увы, но альтернатива такова, что нам придется прибегнуть к совершенно иному решению проблемы.
Лефф облизал губы. — И какое это будет решение?
— Ну, скромное участие Крюппа в укорочении списка, разумеется. За скромный процент.
— Ты готов помогать нам в ловле бедолаг из списка?
— Сделать так в интересах Крюппа, учитывая наличие долга между ним и вами двоими.
— И какой процент?
— Ну, разумеется, тридцать три.
— Ты назвал это скромным?
— Нет, я назвал это крошечным. Дражайшие партнеры, вы отыскали хоть одного человека из списка?
Ответом послужило жалкое молчание. Скорч все еще выглядел сконфуженным.
— В Даруджистане, — сказал Крюпп, вздохнув так гордо, что две упрямые пуговицы на жилете с трудом выполнили свой долг, — нет ни одного человека, которого не сумел бы отыскать Крюпп. — Он откинулся в кресле. Бравые пуговицы заблестели от гордости.
Крики, грохот двери; Миза выкрикнула имя Крюппа.
Крюпп вздрогнул и вскочил с места, но не смог ничего разглядеть через головы посетителей — как на подбор рослых. Как унизительно! Ему пришлось обогнуть столик и с пыхтением пробираться к бару, куда Ирильта уже протащила покрытого кровью Муриллио и положила на стойку, разбросав кубки и тарелки.