— Все бывает, — загадочно улыбнулся старик. — Просто будь осторожен.
Юноша принял предостережение учителя за его очередное чудачество и, пожав плечами, смело направился к горам, захватив с собой небольшой железный ломик. Несколько шей назад, когда Фартан ходил за водой, он по пути заглянул в небольшую пещерку, где обнаружил удивительной красоты камни, которые, казалось, росли прямо из земли. Сейчас, пользуясь тем, что у него появилось немного свободного времени, он хотел отколоть хотя бы маленький кусочек и показать его магу. А вдруг эти камни редкие и потом их можно будет продать кому-нибудь за большие деньги. Смеркалось, но Фартан безбоязненно шел вперед, ибо, как он и сказал старику, ничего и никого не боялся, а дорогу знал настолько хорошо, что и темнота ему не была помехой. Тем более сегодня ожидалась полная луна, а она обычно светила так ярко, словно кто-то зажигал большие факелы. Быстро добравшись до пещеры, юноша присел возле входа, положив у ног ломик, и замер, любуясь прекрасным ночным светилом, выглянувшим из-за небольшой тучки и заливавшим все вокруг волшебным серебристым светом. Вдруг с Фартаном стало происходить нечто такое, что заставило его забыть и о великолепной луне, и о пещере, и о сверкающих камнях, таившихся под ее сводами.
Тело его стало съеживаться и быстро покрываться густой светло-серой шерстью с ярко-рыжими пятнами. Он попытался вскочить на ноги, но сумел только встать на четвереньки и с изумлением увидел, как его сильные руки с широкими кистями и длинными, немного узловатыми пальцами сжимаются в кулак и с невероятной скоростью превращаются в звериные лапы. Он вскрикнул, но вместо крика из его горла вырвался отрывистый тонкий лай. Превращение закончилось. Там, где несколько мгновений назад сидел Фартан, теперь крутился юлой, то повизгивая, то поскуливая, забавный и симпатичный беспородный пес с висячими лохматыми ушами и пушистым хвостом, круто загибавшимся кверху.
Неожиданно изумление и испуг в душе юноши-пса сменились всепоглощающим восторгом. Он радостно запрыгал, ловя широкими ноздрями черного блестящего носа новые, доселе неведомые ему запахи, потом повалился набок и начал кататься по земле, смешно дрыгая ногами. Затем он вскочил и со всех ног пустился бежать, не разбирая дороги, то останавливаясь, чтобы принюхаться к чьим-то следам, то снова бросаясь вперед. Вот из-за камня выглянул маленький зверек со смешной добродушной мордочкой и, увидев, что прямо на него несется собака, ринулся прочь. Игривая дворняжка, решив, что ее приглашают побегать наперегонки, рванулась за зверьком. Тот запетлял, убегая, и в конце концов скрылся среди камней.
Пса это нисколько не огорчило, потому что его чуткие ноздри вдруг уловили какие-то на редкость заманчивые запахи, и он весело побежал туда. Так, шалея от воли и новых впечатлений, носился он почти до рассвета, пока, устав, не напился воды из маленького ручейка и не повалился спать на его берегу.
Первые лучи еще нежаркого ласкового утреннего солнца пощекотали плотно закрытые веки, и Фартан гут же открыл глаза. От веселой дворняжки не осталось и следа. Но об этом он сейчас совсем не думал. Главным было то, что ночью, полностью отдавшись незнакомым прежде чувствам и ощущениям, он забежал так далеко, что окончательно заблудился и теперь понятия не имел, где находится. Наскоро умывшись холодной водой из ручья, на берегу которого проснулся, Фартан встал и огляделся по сторонам. За ночь он пробежал такое большое расстояние, что миновал перевал, и теперь далеко внизу простиралась долина, на которой крошечными точками выделялись домики небольшого селения, расположенного уже в Заморе.
Даже не пытаясь отыскать дорогу домой, Фартан начал спускаться вниз, совершенно не представляя, что ожидает ого впереди. А ожидали его несколько лет скитаний по Заморе, где он начал практиковать врачевание и даже добился вполне приличных успехов. И все бы ничего, и, может, он поселился бы этой стране, но каждый раз с приходом полнолуния ему приходилось прятаться от людей, чтобы никто не догадался, что веселая и привязчивая дворняга, время от времени прибивавшаяся к запоздалым путникам, и есть спокойный и приветливый молодой врачеватель, так ловко снимавший боль с помощью своих чудесных снадобий.
Однажды, увязавшись за торговым караваном, Фартан ушел из Заморы и попал в Туран. И тут он то лечил страждущих, то скрывался от любопытных глаз, то несся куда-то, помахивая лохматым хвостом и предлагая всем встречным свою честную собачью дружбу. Так добрался он до Шандарата.
Шумный торговый город, в котором царили суета и яркие краски многочисленных базаров, оказался на редкость подходящим местом для Фартана. Услуги врачевателей тут неплохо оплачивались, и вскоре он смог построить для себя крошечный домик на самой окраине, где селились небогатые ремесленники. Он никогда не принимал больных у себя дома, а то, что время от времени веселый и доброжелательный лекарь не показывается на людях, никого не волновало. В таком большом городе соседи плохо знали друг друга и не интересовались тем, что происходит в чужих домах.
Прошла пара лет, и однажды на базаре, где у Фартана было свое постоянное место, к нему подошла немолодая уже женщина.
— Ты врачеватель Фартан? — спросила она.
— Да, — важно кивнул лекарь, радуясь в душе, что молва о нем идет по всему городу.
— Моя госпожа занемогла, — сказала посетительница. — У нее сильный жар, а все тело болит так, словно ее били толстыми плетьми. Не согласишься ли ты пойти со мной и взглянуть на нее?
— А кто твоя госпожа? — на всякий случай поинтересовался Фартан.
— Прекрасная Амарис, — гордо ответила женщина.
— Прекрасная Амарис! — вскочил на ноги врачеватель. — Ты еще спрашиваешь, пойду ли я за тобой! Такой красоты не должны касаться недуги. Я с радостью помогу ей.
Знал бы он, что ждет его впереди, на миг бы почувствовал, как все получится, шагу бы не ступил за пожилой посетительницей. Но, увы, только избранным дано провидеть грядущее. Фартан собрал мешочки с травами и кореньями и с готовностью отправился в роскошный дом заболевшей красавицы.
Он долго ухаживал за Амарис, несколько дней и ночей не отходя от ее ложа и пытаясь вырвать несчастную женщину из объятий недуга, пока наконец на ее нежные щеки не начал возвращаться здоровый румянец. Надо ли говорить, что сердце Фартана наполнилось такой любовью к Амарис, что он с радостью остался бы в ее доме, обратившись в коврик, о который она вытирает ноги. Но судьба оказалась благосклонной или, наоборот, чересчур жестокой к молодому лекарю. Его самоотверженность, неизменная приветливость и добрый нрав тронули сердце этой по-мужски сильной и своенравной красавицы, пробудили в ней нежность и желание заботиться о Фартане. А когда он поведал ей свою историю, Амарис прониклась к нему такой жалостью, что не захотела ни на миг отпускать его от себя.
Не прошло и трех месяцев после выздоровления Амарис, как блистательный Шандарат заговорил о ее новой свадьбе. Уступая просьбам жениха, она согласилась провести обряд по бритунийским обычаям. В назначенный день Амарис облачили в белоснежную рубашку, вышитую синими и красными цветами, и ярко-алый свободный сарафан, а в роскошные волосы, заплетенные в две толстые косы и уложенные вокруг головы высокой короной, вплели множество свежих полевых цветов. В этом наряде она напоминала богиню, спустившуюся в небес, чтобы принять участие в милых девичьих играх.
Фартан, ошалевший от счастья, никого и ничего не замечал вокруг, не сводя глаз со своей ослепительной невесты. Если бы его спросили, как прошла свадьба, он не вспомнил бы ничего: ни подписания брачного договора у судьи, ни разгульного веселья гостей, ни роскошных подарков, сложенных к ногам новобрачных, ни прощания с гостями, когда они наконец-то оставили его и Амарис наедине. В его памяти остались лишь шелковистые волосы, струившиеся по белоснежным округлым плечам, высокая, упругая грудь, вздымавшаяся от прерывистого дыхания, и невыразимый восторг от слияния душ и тел.