Густой кустарник окружал джунгли, словно специально посаженная живая изгородь, а прямо перед Урихаром росли два удивительных дерева. Тонкие стволы с выпуклыми гранями венчали короткие ветви с крупными листьями, расположенные веером, а над ними, как остро отточенные мечи, торчали прямые отростки не менее восьми локтей в длину. Буйное воображение тут же нарисовало шемиту грозных стражей, которые сейчас спросят его, зачем он явился в их мир. Он робко шагнул вперед, втянув голову в плечи, словно ожидал резкого окрика, но ничего не произошло, и лишь колючий кустарник вырвал из его куртки несколько лоскутов, как будто взял плату за вход.
Отсутствие опыта, как это ни странно, сильно помогало Урихару. Не зная, откуда можно ожидать опасность и какова она, нельзя чего бы то ни было сильно бояться, и потому купец все шел и шел вперед, углубляясь в джунгли все больше. Ползучие растения неимоверной, с точки зрения шемита, толщины (порой не меньше его тела в обхвате) обвивали прямые, гладкие стволы деревьев, сплетаясь где-то далеко наверху и свисая огромными петлями, которые запросто могли выдержать вес нескольких взрослых мужчин. Верхушки деревьев скрывал утренний туман, и Урихару порой казалось, что он идет не по лесу, а по какой-то чудовищной колоннаде, построенной некогда великаном, но давно заброшенной и успевшей заросли травой и кустами.
То тут, то там мелькали крошечные ручейки, но вода в них была не чистой и прозрачной, как на родине шемита, а темной и почти неподвижной. Встречались и небольшие лужицы со стоячей водой, которую покрывал толстый слой плесени, источавшей мерзкое зловоние. Стоял полумрак, ибо солнце не могло пробиться сквозь густую листву, и лишь на изредка попадавшихся маленьких полянках оно светило так ярко, что Урихар невольно жмурился и спешил снова укрыться под перепутанными между собой кронами, едва бросив быстрый взгляд на великолепные цветы, обильно покрывавшие поляны. Красные, оранжевые, сияюще-желтые, бледно-сиреневые, белые — такой красоты шемиту еще никогда не приходилось видеть, но сейчас он с радостью променял бы все это великолепие на надежный кров и кружку горячего терпкого чая.
Огромные папоротники высотой в три-четыре человеческих роста вставали на пути, и тогда приходилось идти в обход, так как кинжал не мог справиться с их упругой и плотной мякотью. Высокая трава доходила порой до пояса, а иногда даже укрывала путника с головой, выставляя неожиданно длинные, толщиной в палец колючки, которые больно ранили тело.
Решившись передохнуть на одной из полян, Урихар тут же пожалел об этом. Стоило ему присесть, привалившись спиной к гладкому теплому стволу, как злобные насекомые напали на него с двух сторон: откуда-то сверху налетели страшные черные осы с длинными жалами, а снизу неожиданно появились крупные темно-красные муравьи с крепкими челюстями, жадно вырывавшими куски человеческой плоти.
Оглашая влажный воздух пронзительными воплями, шемит кинулся прочь с поляны и больше не повторял своей ошибки. Он несся, не разбирая дороги, пока не остановился, убедившись, что мерзкие черные насекомые больше не преследуют его. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что попал в совершенно непроходимую чащу. Деревья, и прежде поражавшие Урихара своими размерами, тут и вовсе были гигантскими, в несколько обхватов. Крупные липши и серо-зеленые высокие мхи плотным слоем покрытии стволы и корни лесных исполинов, источая тяжелый запах сырости и гниения. Причудливо изогнутые корни вставали стеной, местами в пять-шесть локтей в высоту, два прикрывая глубокие ямы, походившие на пещеры подземных демонов. Они переплетались так густо, что несчастному путнику приходилось либо осторожно перелезать через них, либо искать обход по узким извилистым коридорам. Под ногами противно пружинили полусгнившие ветки, листья, засохшие от недостатка воздуха и простора молодые побеги. То и дело откуда-то сверху на Урихара сыпалась липкая труха или, что еще хуже, падали и острые слизняки, оставлявшие на открытой коже следы ожогов.
Дышать сырым и душным воздухом было чрезвычайно трудно, но путник упрямо пробирался вперед вовсе не потому, что был силен и смел. Как раз наоборот, при мысли, что ему придется заночевать в этом страшном месте, словно бы созданном каким-то свихнувшимся черным магом, у шемита кровь леденела в жилах, и он прибавлял шагу, стремясь поскорее выбраться отсюда. Местность постепенно повышалась, и Урихар начал надеяться, что непроходимые заросли вот-вот закончатся, однако лес становился все гуще и гуще. Порой путнику приходилось опускаться на четвереньки, чтобы преодолеть очередное препятствие, но он все-таки не сдавался.
Подъем закончился, и, уловив где-то внизу едва различимый шелест воды, шемит начал медленно спускаться. Становилось прохладнее, тело саднило от множества мелких ранок, но вода плескалась все громче и громче, и это придавало Урихару сил. Наконец его взору открылась крошечная долинка, со всех сторон окруженная высокой стеной леса, посредине которой протекала небольшая быстрая речка. Собрав остатки сил, Урихар дополз до берега и тут же заснул как убитый.
Проснулся он от сильного голода, словно кто-то железной рукой изо всех сил сжал его желудок, и вспомнил, что весь вчерашний день почти ничего не «ел. Дрожавшими руками он кое-как распутал завязки мешка, который чудом не потерял, пробираясь сквозь дебри, и с наслаждением опустил в рот кусочек вяленого мяса. В этот миг ему казалось, что ничего вкуснее он никогда не пробовал. Несколько сухарей и пара глотков воды, последовавшие за мясом, заметно прибавили ему сил, и Урихар, оглядевшись, задумался, что делать дальше.
На противоположном берегу речки возвышалась гора, поросшая лесом, сзади был кошмар, едва преодоленный путником вчера, справа и слева от долины виднелись все те же заросли. Выбор невелик, но не оставаться же тут, у реки, навсегда. Вчера ему еще повезло: ни хищные звери, ни ядовитые змеи не встретились на пути, — но кто знает, не приходят ли какие-нибудь кровожадные твари сюда на водопой. Будь у него хоть немного опыта, он без труда заметил бы и примятую траву на берегу, и изрытую ногами и лапами животных глину на мелководье и понял бы, что его опасения не напрасны. Но даже не видя всего этого, Урихар понимал, что долго оставаться здесь не следует, а надо попытаться найти в этих диких местах людей, ведь не может быть, чтобы во всей округе не нашлось ни одного человека, который согласился бы приютить одинокого путника.
Кряхтя от боли в измученных мышцах, Урихар поднялся и побрел куда глаза глядят, ибо ему было все равно, куда идти. Совершенно не задумываясь, почему он так поступает, шемит направился влево, по течению реки, и, видимо, боги, которым надоело смотреть на его страдания, смилостивились над ним. Лес, в который он поначалу углубился, быстро кончился, и на противоположном берегу реки открылась бескрайняя степь, напомнившая Урихару ухоженный фруктовый сад: среди высокой шелковистой травы на небольшом расстоянии друг от друга стояли низкие деревья, словно специально посаженные человеком. По ней к самой воде шла широкая тропа, проложенная какими-то крупными животными. Огромные следы почти круглой формы говорили о таких размерах неведомого зверя, что шемит решил подождать возле высокой груды черных камней, наваленных на берегу, и осмотреться.
Вскоре послышался странный звук, словно кто-то бил в землю тяжелой деревянной колотушкой, и изумленному взору путника предстало зрелище, доселе никогда им не виданное. К реке приближалось животное, похожее на серую гору, опиравшуюся на четыре массивные колонны. Спина зверя была чуть прогнута, плоский лоб, срезанный назад, вполне мог служить подставкой под большой котел, огромные уши развевались на ветру. Ничего не выражавши я морда оканчивалась длинной толстой трубой с двумя гибкими отростками, а возле нее с двух сторон торчали острые клыки. Урихар когда-то давно слышал, что где-то в Южных странах живет зверь, из клыков которого делают украшения, посуду и даже оружие, что это животное огромно и свирепо, но как оно называется, шемит вспомнить не рог.