— Игры ведь не за горами, а у тебя до сих пор нет большинства в Рейхстаге.
— Разве три года это мало? Как по мне достаточно, чтобы неторопливо разыграть партию, — легкая улыбка ненадолго появилась на губах императора. Амвросий скривился: он не разделял страсть Аркадия к шахматам, окольными путями, недавно контрабандой завезенными из Парфии. И хотя в Халифате почти сразу их приравняли к азартным играм и пьянству, тем самым объявив вне закона, как и всех тех, кто имел неосторожность сыграть с кем-то или хотя бы обмолвится об этом в разговоре, префект не доверял всему, что, так или иначе, проникало в Империю с востока. По правде говоря, префект вообще никому и ничему не доверял.
Император знал об этом, хотя и считал, что такая позиция не всегда полезна. Все же он уступил настойчивым требованиям префекта установить карантин для беженцев из Халифата. Еще более жесткие условия были введены для получения подданства. Драконовские меры не останавливали людей и, вероятно, их поток мог захлестнуть Империю, если бы границу тщательно не патрулировала бы парфянская гвардия с одной стороны и легионы с другой. В результате в пограничье на одного мирного жителя приходилось не менее пяти шпионов. Когда информацию представили членам Рейстага, то единогласно решение Августа было утверждено.
— Ты затеял опасную игру, — немного растягивая слова, проговорил Амвросий. Император изогнул правую бровь, впервые префект тайной полиции засомневался. Не мешкая, он пояснил:
— Только за этот месяц я существенно сократил количество верных людей. Теперь не знаю, благодарить тебя или нет? Боюсь все закончится тем, что останемся мы вдвоем.
— Все так серьезно? — обеспокоено спросил Август.
— Да, не исключено, что нити заговора ведут на самый верх, — но увидев недоуменный взгляд императора, небрежно добавил:
— Я не тебя имел в виду. Не с твоими способностями организовывать заговоры, — легкий смешок и Август вновь серьезен:
— Но как это возможно?
— Сам до конца не понимаю. Кроме того, его популярность продолжает расти.
— Это я и без тебя заметил. Что ты собираешься делать? — мрачно оборвал его Август.
— А что я могу? Не убивать же его в конце концов? По крайней мере не сейчас.
— Амвросий не смей и думать об этом!
— Да знаю, не дурак. Все продумало практически идеально. Он не настолько умен, чтобы разыгрывать многоходовые комбинации, — задумчиво протянул Амвросий. — Есть только один человек, которого мы оба знали, — он красноречиво замолчал и уставился на Августа.
— Нет! Мы оба видели, как затонул ее корабль! — вспылил Аркадий, когда не выдержал и отвел взгляд.
— Это ничего значит, — префект повернулся спиной и несколько раз поднялся на носки, сложив руки за спиной, ощущая неравномерное дыхание Августа.
— Столько сил и жизней было потрачено на ее поимку и зря, — император задышал чаще, Амвросий предпочел не заметить этого и продолжил:
— Я всегда говорил, что мягкосердечие погубит тебя и, что хуже, Империю, — костяшки пальцев на сжатых кулаках Августа побели от гнева. Префект, хотя и не видел, что творилось с императором, прекрасно понимал, что происходит. Все-таки он уже не первый раз выводил непосредственного начальника из себя. Когда злость собеседника достигла апогея, Амвросий резко повернулся, посмотрел в глаза императора и медленно, почти по слогам произнес:
— Аркадий, зачем ты ее отпустил?
— Хватит я сказал! — рявкнул император.
— Хорошо, — притворно смиренным тоном согласился префект. С минуту оба молчали. Первым заговорил Амвросий:
— А если серьезно, зачем ты все это устроил весь этот балаган?
— Какой? — в голосе еще слышалась нервозность, хотя Август всячески старался ее подавить. Внешне он был спокоен, хотя внутренне усмехался, — немногие знали, как Амвросий злится, когда отвечают вопросом на вопрос. На его вопрос.
— Ты прекрасно понимаешь что, я имею в виду, — голос собеседника звучал спокойно, четко и беспристрастно. Верный признак злости. Император знал, на что способен его обладатель и еще раз поблагодарил богов, что этот человек работает на него. Аркадий решил более не искушать судьбу:
— Все дело в безопасности. В первую очередь Империи…
— Вот только избавь меня от проповедей. Ты не в Сенате! — Амвросий презрительно скорчился. Его приводила в бешенство сама мысль необходимости сотрудничать с patres conscripti [Отцами-сенаторами (лат)] или любыми другими политиками. Их Амвросий считал дармоедами, получивших власть либо за счет денег, либо благодаря связям и вся деятельность которых сводилась к увеличению первого и второго. Как всегда префект не ошибался.
Император усмехнулся, но предпочел пояснить.
— Андронику угрожает смертельная опасность, — префект фыркнул:
— Удивил. Скажи, кому она не угрожает? Думаешь в составе посольства он будет в безопасности?
— Возможно. В дороге тяжелее убить, чем здесь. Разве нет?
— Ха. Да я могу убить кого угодно и где угодно не вызывая никаких подозрений, — но под скептическим взглядом Августа запал префекта немного спал:
— Ладно, ладно, ты прав. В столице это сделать, конечно, проще. И все равно высылать его — огромная, хотя опасаюсь, что не последняя, твоя глупость!
— Спасибо. Ты как всегда тактичен, — Август невесело усмехнулся.
— А ты не боишься, что он может все испортить? Парнишка конечно неплох, но уж слишком отличается…э…весьма оригинальным подходом. Еще он немного романтично наивен. С возрастом это проходит. Если нет, то человек не имеет шансов дожить до солидного возраста, особенно на столь высоком посту, — заключил префект, — даже не знаю, как он будет управлять Империей, — Аркадий усмехнулся. За долгое время знакомства Амвросий еще никогда никого не похвалил.
— А ты на что? Под твоим чутким руководством много чего можно достичь, — легкая ехидца императора стукнула Амвросия как пощечина, он слегка поморщился, но не стал провоцировать конфликт:
— А что я? Он молодой и прыткий, а я уже старый и неповоротливый, — это было сказано с таким притворством, что даже самый никудышный дипломат понял бы истинный смысл.
— Ну, полно тебе. Еще десятку молодых фору дашь. И к тому же готовь смену. Я тебе об этом давно говорил, — и посмотрел на собеседника с таким укором, что тот не смог не смутиться.
— Что же до посольства, то даже если дело и не выгорит — это не важно. Я не думаю, что славяне могут чем-то помочь Империи, — затем Август взглянул на Амвросия и внутренне усмехнулся. Что-что, а удивить его собеседника удавалось крайне редко. И остаться после этого в живых, разумеется. На памяти Императора это было дважды. И всякий раз, вспоминая их, его прошибал холодный пот.
— То есть все разговоры о стратегически важном севере просто фарс?
— По большому счету да. Небольшая страна, не граничащая даже с Боспором? Империя достаточно обширна и могущественна, что иметь только одного противника.
— Да я знаю — саму себя. Если, что погубит Империя, то только ее подданные. Или что вероятно Император, — Август привычно пропустил издевку мимо ушей. — Значит, ты затеял все это, чтобы увести его из столицы?
— Ну да. Все должно быть натурально. Реальная миссия, реальный исполнитель.
— Признаться я поражен. Такой размах. Я даже представить себе не мог, что все это — блеф, — префект присвистнул.
— Что ж это отличная похвала.
— Не особо обольщайся. Я на самом деле, не особо вникал.
— Зря. Каган ведет какую-то скрытую игру.
— Это да, но славяне слишком далеко, чтобы представлять угрозу Империи, — префект демонстративно зевнул, — хотя если ты считаешь я могу заняться этим вплотную.
— Не стоит, — Император махнул рукой. Префект не стал настаивать.
— Что планируешь делать дальше?
— Надеюсь, что отъезд Андроника нарушит планы наших врагов. Пока они будут решать, что делать дальше, мы нанесем настоящий удар. Кстати, Андроник знает шифр?
— Да я ввел его в курс дела, на удивление он оказался довольно способным. Не то чтобы очень, но в будущем, что-то толковое из него можно будет сделать, — Аркадий усмехнулся. Как правило, префект вечно брюзжал, а Императору часто приходилось выслушивать нелицеприятные вещи, потому что Амвросий здраво полагал, что кроме него никто не в состоянии наставить Императора на путь истинный. Советы впрочем, почти всегда были здравые и нужные.