Бросив свой пылкий взор на дверцу из гостиной в холл он ждал секунды той, когда принц Адриано вдруг возникнет тут. И он возник, как дождь из неба.
— Гарибальди, что с вами ? — У него было бледное лицо, и волнительный взгляд.
— Всё хорошо. — Отвeтила она, небрежно поправляя волосы и платье.
— Нет, не хорошо. Я чую. — И он потопал ближе к ней, но прежде подозрительно взглянул на принца Кирана, который вспешке встал в угoл обширной комнатки, в которой ночь (тени заходящего солнца) преобладала.. Дойдя до амадеуски он приобнял её.
— Я опоздал на миг. Но помните, я с вами рядом, до конца. — Голос у него слегка дрожал. — И вам бояться нечего…И вам бояться некого.
— Не лезьте, это не касается вас. — Он понимал, что ссора у принцесски приключилась с братом, и знал её причину. Её стоило искать там, на балу, на королевском зажигательном балу.
— Как знаете, но я не отступлюсь…
— Проваливай ! — Вдруг из за угла возник страшущий голос. Кому же это адресовалось ?!
Настала тишина.
— Кир, выходи отсюда, и оставь в покое нас. — Гарибальди предприняла попытку разрядить обстановку.
— Покой вам будет сниться… — Пришёл ответ.
— Прошу, уйди !
Пройдёт мгновение, когда к нему придёт внезапное просветление и даже он решит уйти, уйти без неприятностей. Но власть безумства всё жe возьмёт верх над ним и принц ответит.
— Я повторяю раз…и если певчий не покинет дом, пускай пеняет на себя.
В воздухе повеяло тревогой.
— Ты на кого оскалился ? — Подал принц голос, обнимавший горячо-любимую принцеску.
— Адриано, нет ! — Прикрикнула она.
— Тебе…гадкому снобу…— Прилетело с затемнённого угла гостиной.
— Перестаньте !!!
— Да как ты мог…меня назвать…— Начал было Адриано возмущаться, сдвинувшись с места. Но под хваткой крепких рук любимой вмиг застыл, не в силах даже шелохнуться. Она со страху обхватила его, не давая двигаться. Ей не хотелось крови…Ей не хотелось битв…
— Прошу, не поддавайся на его слова…— Умоляла она душеугодного принца.
В доме ни души, а только они втроём, да дошедшая до накала страстей ситуация.
— Проваливай из моего дома, певчий !!! — Закричал Киран и двинулся в сторону неприятеля. А Адриано в свою очередь отсоединил от себя принцеску, успел сгруппироваться и ждал в свои объятия недружественного принца.
— Неет !!!-Уже она кричала, повалившись на пол.
Но битвы никакой не состоялось. Представитель Варнеров лишь подошёл на расстояние отделявшее их друг от друга, какие-то два метра, полез в карман платья достал перчатку и бросил в рожицу заступника его сестры, после чего с улыбкою сказал.
— Ты должен доказать на деле, кто из нас тут трус, а кто герой. Я вызываю тебя на дуэль, противный сноб ! — А следом Варнер развернулся и пошёл к двери ведущей во дворик.
— Я принимаю ! — Адриано взял перчатку и запустил ею в спину уходящему принцу, но сразу пожалел об этом, так как не был рождён для подобных выяснений. Спустя вечность, а на самом деле им обоим так только показалось, они стояли обнявшись, а по их окаменелым лицам лились горестные слёзы. Ведь они любили. Любили. Oн её, а она его. А предстоящий вскоре выстрел мог бы вот так запросто убить эту любовь, от этого всё пред глазами меркло, затуманивалось и сужалось.
— Что натворила я…— Слёзы полились градом, ну а лоб её горячим стал. Не удивительно, повысилась температура.
— Я сам не свой, незнаю что со мной творится. — Его била дрожь, он внутренне весь содрогался.
Сказочный королевский мир был к ним безжалостен, он насмехался над их горем, насмехался смехом ярости и злости, и им помочь уже никто не мог. Обнявшиеся два влюблённых голубка казалось понимали сколько им осталось жить…Понимал ли это Киран, оседлавший беглого коня и скачущий сейчас к огромной площади “Согласие” да с этим явным облегчением ? Он понимал. И знал, что значит дуэль. Либо он, либо его.…А этого ему хватало. Придя в себя, уже когда Гарибальди осталась наедине со своими мыслями, у себя в спальной, она сдалась, смирилась с ситуацией. И более того, принцеска благородно ушла в тень, когда оба ей родимых амадеуса бездумно, на эмоциях, вздумали скрестить два пистолетных дула. А что она могла, когда её уже не спрашивали ? Лишь только с этим всем смириться. Так принцесска и поступила.
Батлера подставили
На скамье подсудимых находился принц Батлер, сегодня его ждал жестокий и циничный приговор. Пришедший народ ждал начала судебного процесса и требовал над ним справедливого суда. Большинство из присутствовавших не верили в виновность принца, и пребывали в негодовании от того что ему приписывали. Его обвиняли в краже драгоценных украшений, которые будто бы он выкрал из комода спальной комнатки принцесски, заведомо пробравшись через приоткрытое окошко, где хладнокровно выполнив дельце принц унёс ноги в обратном направлении. Но также, как то нелепо сумел обронить перчатку из крокодиловой кожи. Как заявила комиссия по расследованию, после тщательной экспертизы ею было установлено, что перчатка принадлежала именно принцу Батлеру, и никому более. И через два дня после случившейся кражи украшений принца схватили в собственном домике, в одной пижаме, и доставили в камеру предварительных выяснений, откуда на следующий день прямиком на суд отвёл его конвой из стражников. В жизни молодого принца настали неудачные деньки, и оставалось уповать только на стечение обстоятельств. Как только подтянулось достаточное количество голов из принцев и самих организаторов суда, тех вершителей судеб которых в лицо знал каждый в королевстве суд был незамедлительно открыт.
— Таак, тишина в зале...прошу не шуметь и разговорчики оставить на потом, а сейчас податься вниманию и следить за процессом над принцем Батлером. — Отпив глотка водицы судья Антуан Вестерлокус провопил. — Объявляю суд открытым господа принцивы ! — И стукнул по столу как это не раз бывало деревянным молотком. — Слово передаётся обвинителю, прошу вас принц Маркус, начинайте.
Слегка раскосый взгляд, а между этих глаз крепился курносый носик, и под ним имелся широченный ротик. С виду принц был худощавого телосложения, с выпирающим животиком, без вредных привычек, но с характером. Это был первый процесс в его жизни, после того, как он отучился на факультете юриспруденции в колледже “Добрых саморетян”. Позже, за его острый ум и срочную сообразительность его отправили на такую вот ответственную службу, будучи являясь уверенными, что она ему будет по силам.
— Добрый день, добрый день…— Он сцепил обе ручки воедино и стал расхаживать по красному коврику туда-сюда и при этом с опущенной головой вести монолог. — На скамье подсудимых мы видим самого принца Батлера, далеко не чуждую нам личность, а довольно таки известную каждому принцу и принцессе как с Северных окраин так и со Знойных. Как мы того знаем, он обвиняется в краже драгоценных украшений, которые принадлежат всеми нами уважаемой принцесски Гарибальди, той, что принадлежит к знатным кровям, и род которой имеет неограниченную заботливость со стороны власти, и род который знатней любого из ныне существующих в нашем королевстве рода. Варнеры много сделали для нас и нашего единства, и поэтому заслуживают такого же обращения по отношению к себе. Mы в свою очередь должны помочь им были отыскать, и наказать по всем законам воришку пробравшегося позавчерашним днём в её владения и похитившего её ценности.
В зале загудел амадеуский народ, но общая картина оставалась в той же плоскости. Лишь принц Батлер подал и без того жалостливый голос, который в череде его волнений казался пустым, натужным писком.
— Я не виновен, добрый сударь, ну поймите вы, молю о Боже !
Зачем же заставляете страдать мою вы душу ?
Закройте дело против меня, умоляю вновь..
И отпустите на свободу…ну… — Просил их жалостливо принц в свойственной ему манере.
Он был прирождённым поэтом, и говорить иначе не умел, об этом знал тут каждый. Все бросили на него свои взоры, и только обвинитель пропустил весь этот словесный бред мимо ушей и продолжил. Cтоит заметить, что так их учили вести себя по отношению к подсудимым, — безжалостно и наплевательски.