— Папа, а причём здесь эта история ?
Вроде бы он догадывался, заблаговременно крушась в себе нелепыми догадками, но пожелал быстрее подобраться к завершающему слову, к тем определяющим словцам отца из этого серьёзнейшего разговора. О ком ? Ни о дедушке ли его любимом ? И что же с ним там приключилось, к чему сейчас ведётся этот весьма значимый семейный диалог, между ним и каким-то смятенным и угасшим отцом,-раздумывал малыш.
— Я вспомнил о ней не зря. — Тот еле прошаркал тяжёлыми сандалиями до стула-вертушки к сыну и положил на его головку свою крепкую руку и зажмурившись сказал. — Данди…Рональд мой отец…и твой дед…очень тебя люби…— Последнюю букву он намеренно опустил. —…фу-х…
— Папа…— Малыш с трудом поднял вверх глаза, к лицу Рика, застывшего в маске долгой, непростительной скорби. —…я об этом знаю. И когда вчера ему стало плохо у себя в апартаментах, я был с ним до конца…читал ему сказки…стишки…а ещё кормил, кормил из деревянной чаши…той самой, которую перед разлукой ему подарила …ээ…
— Маури ? — Помог отец поникшим голосом.
— Да Маури. Он же любил её, и чашу эту тоже любит.
— Сынок ?
— А ?
— Он больше всех любил тебя !
А вот теперь тo, Данди бедному Бою стало ясно всё, и окончательно. И кто его знает, возможно, где-то в подсознание, он ожидал такой расклад сегодняшнего диалога, знал...нет, точнее подозревал, но чтоли в тайне от самого себя, о кончине любимого деда, чувствовал о вечной, невосполнимой ничем потере, но старался дать отцу довершить начатое…прикончить слово…сказать последнее требующее большого внимания изречение, ну а потом впасть в панику, а за ней в бесконечный, в эту душу терзающий неугомонный вой, преобразованный в неизгладимую боль. В следующее мгновение сын Рика Фроста прижался всем телом к любимому отцу и заревел в полный голос, да так жалостливо и чувственно что не оставил без слёз и главу семейства, а в дверях возникла Мерилин, в глазах которой, читалась печаль и полная безпомощность. Сейчас бы ей не удалось найти для сыночка ни одного слова поддержки, ни отыскать ни одного увесистого предположения по необходимому отходу на тот свет родного ему дедушки, поэтому она не лезла, и оставалась в стороне. А вот Рику было что показать тому, чем остановить подачу слёз из глаз его плаксивых, пускай, и на короткое время. Взяв нежно малыша за тощие плечи он пронзительно взглянул в очи его и после этого сказал.
— Не плачь, мой маленький Данди, у меня есть кое что для тебя…— Рик потянулся в задний карман своих изношенных джинс где достал завёрнутый втрое листок бумаги. —…на, посмотри.
Когда малыш перенял бумажный лист налитой тяжестью рукой и неспеша развернул его, пред ним предстало небольшое письмецо начирканное корявым почерком…вероятнее всего старческих рук…тогда как шмыгнув забитый соплями нос он принялся внимательно вчитываться заслёзанными глазами в сам текст. А родители в этот момент решили покинуть зальную комнату и на время ознакомления записки дать родному своему чаду побыть на едине с собой, дабы тот смог без их присутствия разобраться в послание к нему от умершего дедушки. Пришло время читать и он читал слегка похныкивая.
К Данди.
Дорогой внучeк, если ты читаешь эти строки, то знай, что это может означать лишь одно: твой родной дедушка не прощаясь, покинул пределы этого странного, жестокого и несправедливого мира и пустился в странствие по неведомым краям. Верь мне, моя жизнь дала трещину ! Каждый населяющий планету Земля в один прекрасный день покупает билет в один конец, в то неизведанное нами местечко, откуда возвращения не предвидится. Поэтому, пишу тебе прощальные слова, а за ними пожелания. Так как не мог поступить иначе, ведь моя к тебе любовь безгранична и крепка , а так было всегда. Малыш, постарайся быть сильным всегда-всегда и особенно вот сейчас, в час нашего расставания. Мне правда будет тебя там не хватать, но такова жизнь. Всем нам когда-то приходится что-то или кого-то брать и терять, без этого никак. Сейчас ты потерял меня и мною тебе обещанную сказку. Внучек, дорогой, я не успел….а значит, не хотя того, прообещался ! Стыдно ! Прошу тебя, не огорчайся. Поверь всё ещё в твоей молодой жизни успеется, а сказка тем более....Прости меня за несостоявшуюся сказку eщё раз, и ещё много-много раз. Мне второй раз в жизни становится стыдно за свою слабость. Первый раз был тогда, когда я не сумел выйти сухим из воды перед жителями взрастившего меня города, после того мерзкого убийства. И сейчас....Желаю тебе на твоём жизненном пути всего самого светлого.
Данди, если сможешь, то прости !
Данди, если любишь, то прости !
Данди, если помнишь ,то прости !
Остальное ты знаешь....
Внучек, люби и слушайся своих родителей. И вырасти обязательно порядочным и совестливым человеком. Прощай.
Твой навеки, дедушка Рональд.
Трясущимися детскими ручонками записка была сложена вдвое, и бережно уложена под любимую подушку. А сам он, горько, почти навзрыд пустился в плач, да так, что слышали родители, но не могли уже ничем ему помочь. Утрата любимого ему дедушки уже была ничем невосполнима. Данди данное понимал и от этого становилось только хуже и невыносимее. Хотелось разом взять да и убиться, но был бы в этом толк ? Конечно нет. А потом на нём было обязательство, от него требовалась важное исполнение, которое теперь ему стоило (не раздумывая) выполнить в одиночку, без Рональда. Но где та сказка, в которую попав однажды он должен был порученоe выполнить ?! Где сказка та, попав в которую он должен был рискнуть собой, идя повсюду напролом, сметая на своём пути преграды, ради раскопки истины, закопанной скорее глубоко в земле от глаз людских долой ?! — безответными вопросами задавался маленький Данди Бой. И получал в ответ лишь злую, равнодушную тишину.
— Данди, сынок, перестань плакать…— Внезапно вошедшая в спальню мама приблизилась и нежно обняла своё дитя. А тот ревел и ревел. — Дедушка был уже стар, и для него пришло время покинуть этот мир…Пойми ?
— Не хочу…— Всего лишь сказал ей сын, и эти слова были последними его словами, на сегодня.( сегодня ли ?! )
— Но у тебя есть мы, твой папа и я. Мы тебя сильно любим и всегда будем с тобой. — Говорила она искренне, как бесконечно любящая мама своего ребёнка. — Вечно будем с тобой ! — А здесь она врала. Но ничего не оставалась кроме этого.
Данди уснул крепким сном.
В уютной детской комнатушке, где сладким сном спали дандиевские мягкие игрушки, можно было видеть отдельные части тела уснувшего ребёнка, бережно накрытого белым хлопковым покрывалом. Лучи заходящего солнца падали в ту часть комнатки, где как раз таки спал Данди Бой. Они охватывали его лицо и руки, а остальные части тела находились в сумраке предстоящей ночи. Лицо малыша сейчас не выражало никаких эмоций, оно приобрело цвет смерти : бледный, пугающий. Тело же оставалось без движений, словно в детской постельке на хрупкой спинке, с закрытыми глазами, лицом к побелeнному в фиолетовый цвет потолку лежал не малыш, а обычный магазинный манекен.
И единственное, заставлявшее думать об обратном, так это то, что манекен дышал, а значит у него имелось сердце, а значит это вовсе не манекен, а живое существо, милое дитя. Грудь его тихонько поднималась и опускалась, поднималась и опускалась, поднималась...ааа…да, и опускалась. Но всё жe, так не привычно, так медлительно, натужно...Мало было в этом хорошего, кроме одного…В образе полумёртвого малыша замечался аурный свет, бивший от него в радиусе метра, к затемнённой мраком люстре, создавая надежду, кроху надежды на благополучный исход. Говоря о том, что не всё еще потеряно, и что продолжение дандиевской интересной жизни, — пробудившись ото сна — не за горами. Но вот для родителей малыша, мир почти рухнул, и их можно было понять. Ведь сложно им было представить жизнь без родненького, любимого, единственного сынишки. Безысходность, опустошённость, беспомощность и временная утрата являлись не полным списком того, что творилось в душах родителей. Сын пожелал покинуть дорогих ему маму и папу, отказавшись от семейного уюта, и родительской любви и ласки. Что было для них самым странным, так это то, что он так и не решился после смерти дедушки Рональда поговорить с ними по душам, разделить утрату любимого человека пополам. Словом, не попросил у своих родителей своевременной помощи в момент, когда становилось дурно, становилось не по себе. ”Я люблю закат, пойдём посмотрим как заходит солнце.” — любимое изречение Данди Боя из сказки о принце странствующем по вселенским планетам.