Они начали спарринг по новой. Рэнди сделав два выступа вперёд по дорожке попытался кольнуть противника, но прорезав лишь воздух скорым движением отступил назад. Он чувствовал взгляд тренера на себе и данный факт придавал ему взвинчивости и в одночасье заставлял выкладываться до упора. Что не могло не гнать его сердечко со всех ног по воображаемым просторам. Кесси в свою очередь пошёл в наступление. Он использовал всего лишь один шаг-выступ и резким уколом поразил незащищённую грудную клетку бедолаги Рэнди. Ответным уколом последний вновь промахнулся, его притуплённое острие шпаги прошло в нескольких сантиметрах от правого полушария маски головы. Они в миг остановились, так как Рэдни был нанесён победный укол, и по очкам он уступил победу в данной схватке более расторопному шпажисту, молодому принцу Кесси.
— Тебе нужно над собой работать, Рэнди. — Недовольно сказал преподаватель своему любимчику.
Опустив голову разгневанный принц сбежал со спаринговой дорожки, стянул с себя дощатую искусную маску и вместе со шпагой уложил всё на гладкий пол зала. После чего взбешенный принц стал стягивать с себя фехтовальный жилет и одновременно в пол голоса что то недовольно бурча себе по нос.
— Ты если и должен быть кем-то недоволен Рэнд, так только самим собой. — Сказал опять таки тренер, в желании привести молодого принца в должный вид.
— Я решил завязать с этим... — Почти обиженно проговорил тот.
Принц Амухатус надув щёки покачал головой и переглянулся с Кесси, который издал ненадёжную улыбку.
— Рэнди, ты слабак…а теперь проваливай...Ты не годишься для боевых искуств. — Преподаватель хоть и был жесток по отношению к любимчику, но как он считал оставался справедливым.
— Не говори так необдуманно, ведь мы все знаем, что ты принимаешь данное решение в злости, потом, мы все здесь терпим поражения и побеждаем, без этого никак. — Это говорил тот, кто не раз проколол своего соперника, сам Кесси.
— Я принял решение, и думаю переубедить меня уже никому не удастся. И я уже давно повзрослел и имею право на самоопределение…— Он взял короткую паузу. —..извините меня мисье Амухатус, но я вам примного благодарен, ведь роль фехтовальщика запомнилась мне как одна из самых ярких моментов в моей очень скудной жизни. А сейчас я бы удалился с вашего позволения, о мой наставник !
Амухатус окинул его взглядом и не сказав больше ни слова прошаркал своими скрипящими но лёгенькими сандалиями по полу в сторону окна, открывавшего прекрасный обзор на морской пейзаж.
* * *
Где-то во второй половине сего дня. Мэрия.
— Вы всегда так раздражительны ? — Вопрос адресовался городовому.
— Прошу вас, принц Арлекино, не выносите мне мозг. — Mахнув рукой в сторону пожалованного к нему гостя он плюхнулся на серебристый кожаный диван заваленный мягкими подушками с перекошенной от ненастроения физиономией. Он был самым привередливым принцев во всём принцевом королевстве, и не зря имел статус главы морозного полюса страны.
Нынешний мэр с ранних лет имел болезненную тягу выделиться из серой массы, при этом никогда не стремясь к установленным кем-то стандартам. Любил резкость в тональности и склонность к неуважительному обращение с прихожанами. От избытка терпения ему доводилась часто портить и без того натянутые отношения со своими сородичами, а также со знатными гостями при заранее им запланированной встрече в день открытых дверей. Сейчас был тот самый случай.
— Я могу удалиться, если ваше почтение не имеет желание сегодня дискуссировать. — Pовно проговорил только прибывший.
— Вам не стоит обращать внимание на моё неважное настроение. Ваша задача заключается в изложении истории произошедшей вчера вблизи вашего домика и…—Скривив гримасу он продолжил. —...а затем послушав моё заключительное словцо, взять и удалиться восвояси, всё предельно ясно ?
— Конечно.
— Так начинайте же …делиться тем, что наблюдали...
— С вашего позволения ... — Набрав воздуха в лёгкие принц Арлекино стал убедительнее.
В роскошной приeмной комнатке одна из стенок была обвешaна красным шелковым материалом, а три остальные раскрашенные пёстрыми узорами различных цветов. Аккурат позади дивана городового, где он сейчас и сидел, висела подвешенная морда некогда убитого старого лося. Лоскус подстрелил его в Акустическом лесу, и в качестве добытого арсенала закрепил тут на стене. Арлекину показалось, что убитый парнокопытный зверь оценивающе взирает поверх него и также за компанию с главой городской мэрии готовится выслушать его рассказню. Арлекино был не против этого и даже слегка улыбнулся. Что-то подсказывало ему, что ситуация становится комичной. Oн, мэр и дикий…дикий лось, то есть всё, что осталось от него ; голова с одним уцелевшим рогом висевшая на стене…Переведя взгляд снова на Лоскуса он сделался прежним.
Принц Арлекино имел средний рост, широкие плечи, большущие ручищи и огромную наголо выбритую шарообразную голову, поверх которой частенько предпочитал одевать широкополую фетровую шляпку “аля-Гейнсборо”, подаренную ему некоторое время назад тем, у кого он в данный момент гостил. Каждому встречному бросались в глаза его чёрного цвета грамоские и громко постукивающие при ходьбе сапоги с заострёнными наконечниками, блестевшие при ярком дневном свете и придавали ему строгий вид. Лицо тонкое с впалыми ямками на щеках, с упругими выпирающими скулами и курносым носом, что никак не могло тут сочетаться, но это было то, что он имел по воле Бога.
— Могу я присесть ?
— Уже давно пора бы. — Ответил хозяин мэрии.
Присев напротив принца Лоскуса на качающиеся кресло золотистого цвета, он тут же ощутил удобство после которого стало как то легче и вальяжнее. Он собрал все слова воедино и возобновил речь.
— Ели вы позволите я начну с другого…
— Маленькое отступление, так ? — Опередил его мэр, настроение которого вроде менялось в положительную сторону.
— Ну да. Можно и так сказать. Так вот, я хотел бы сказать вот что вам, вот сколько я себя помню, я никогда не имел склонности или привычек за кем то следить, или что-то выуживать, да лезть в чью бы то ни было жизнь или отношения.
— Принц Арлекино, уж я то вас знаю, можете не оправдываться...
— Стойте ! Дело не в этом вовсе. Просто хотелось бы высказаться, прежде чем говорить о том, что будет не приятно слышать вам, вскоре из рассказанного мною и услышанного вами.
Он ему поведал о том, что ему довелось наблюдать вчерашним днём...А видел он как священнослужитель Брабл тайком втащил в собор святых грудного младенца, которого вероятнее всего утаил от королевской власти. А значит услужил частному лицу. Одной амадеуской семейке. А это противозаконно, и строго карается законом.
Когда принц Арлекино нерешительно отбыл, мэр Лоскус полез в карман своего платья откуда на свет вынул письмо в три строчки. Ну а звучали они так.
“ Я снова полон сил. Я отпустил ваши грехи. Я рад исполнить каждое из ваших повелений.”
А на оборотной стороне записки малюсенькими бесцветными чернильными буковками написано.
”Дорогой Лоскус, я надёжно упрятал вашу дочь !”
Ваш искренний Брабл.
— А искренний ли ?! — Вопросом на последок задался городовой Зимнего края. —Надеюсь ! Ох как !
Дом Варнеров. Принц Киран.
Во время дневной трапезы в доме хитроумного принца Кирана между ним, и двумя гостями в лице принцев входящих в орган законодательной власти Сенат насчитывающих пятьдесят доверительных лиц королевства состоялся важный разговор. Среди них были принц Томас и Картос.
— Я все же не торопился бы со снятием запрета. — Cказал Киран.
Они говорили о законе ”О независимых застройка.” позволявшeм каждой рабочей группе в не густонаселённом участке города вести строительства новых объектов не извещая заранее об этом властей. Но по мнению большинства законодателей царства этот закон казался устаревшим, тем самым ими планировалось внести поправки в ныне существующий закон и предоставить обновлённый вариант его трём главам королевства из парламентария для принятия ими окончательного решения.