Великолепие ясно им видящего искусственного мирка созданного акварельными кистями и красками разрывал пополам его разум. Настолько всё тут было живо, чудно и красочно. А где-то в километре от малыша блестел дворец, — видать относящийся к опальному, здешнему королю, подумал он. А вокруг него, в разброс, дружно маячило множество гранитных рисованных домишек. Справа, от позолоченного королевского дворца замечалась задорненькая мини площадь с огромным монументом серого клыкастого мамонта. Ох, как это позабавило его, и не теряя ни секунды больше он пустился по извилистой дорожке в направлении рисованных конструкций — туда, ближе к жизни, — туда, к отверженному всеми сверху амадеусами скопищу Микеланджелов и Давинчей. В тот самый момент, когда он пересёк рисованную табличку, у него возникло некомфортное чувство. Оно сковывало его, и мешало отвлекаться миром красок. Но малыш догадывался откуда оно, так как знал наизусть структуру собственного организма, а вернее его чувствительные струнки. Всё было просто, за ним наблюдали.
Порешив всё таки не обращать внимание на следящие за ним глаза неведомо кого, когда ТАКОЕ, ждало впереди. Хлопнув пару раз глазёнками, он выдохнул, и на этом побрёл дальше. И потом на ходу…
— Ну как же ты красив, о Акварельный мир ! — Запевал он.
Малыш ступал по рисованной зелёной травке, роса на которой являлась искусственной, и те же безбашенные лучики палящего дневного солнца происходили с такого же рисованного солнца.
— ОБАЛДЕТЬ, сколько тут всего раскрасивого и мило разрисованного ?!
Когда Данди Бой только наткнулся на задорную табличку с надписью — "Акварельный мирок", Доброхот считал мух.
— Шесть...
Жжжж-ж-ж... — Над его ухом пронеслась чёрная цокотуха, следом ещё и ещё.
— Семь, восемь, девять...
Доброхот валялся среди полевых цветов, и помимо подсчётов мух ещё любовался рисованным голубым небом и ярко светящимся солнышком. Он обожал сливаться со здешней природой и утопать в её жовописие. Перед тем как отправиться в обратный путь, к дому, он часто считал количество различных насекомых баррaжировавших над его головой. Со временем с мух он переходил на всяких других летающих и скочащих паразитов. Почему то он их считал таковыми, и возможно за их неестественность.
— Оса....она десять. Вот это пчёлка и того одиннадцать. — Оооо, кузнечик проскакал....ты будешь двенадцатым. Оп жук, ты тринадцать. — Он вскочил на ноги.
— Ну всё, пора отчаливать, а то Бими ждёт.
Бимом являлся младший его братик, которого требовалось вовремя накормить, да спать уложить. На принце можно было видеть обычную белую рубаху без рукавов и серые панталоны. За пол последних года он успел вымахать аж под два метра роста, чему был только рад. У него были чёрного цвета глаза, добрый характер с чрезмерным желанием спешить на помощь каждому, а ещё намётанный сорокин глаз. Не имел комплексов, плохих друзей и мало времени.
Обычно, когда солнце собиралось клониться к закату принц собирался уходить, но сегодня решил изменить своим правилам и выдвинулся по направлению к городу пораньше. И как только он вскочил на обе свои ноги и сделал пару шагов, то в двадцати метрах от себя засёк странную фигуру. Но кого ? Амадеуса ? Неожиданного гостя ? Посланца трёхголовых ? Может врага какого ? Да кто же он ? — думал Доброхот. Во избежания своего обнаружения принц искусно припал к земле, на свежепахнущую зелёную травку, животом вверх и замер. Малыш же лёгкою походкой двинулся вперёд, к зовущей красочной картинке. Пройдя где-то сто метров он встал, замер, навострил уши и стоял как вкопанный. Он чувствовал всем личным существом что кто-то подбирается к нему, там со спины, кто-то готов напасть, свалить его на землю и преподать урок. Данди резко обернулся ! А там…
— Иноземец…получи ! — На него опускалась нехилая палка. В долю секунды странник ушёл от удара, лишь пригнувшись ; та полоснула только воздух.
— Стой ! Стой ! — Изо всех сил кричал малыш в страхе за себя. — Не глупи ! Я к вам с добром !
Акварельный принц остановился, злоба в нём только поселившаяся постепенно сходила на нет. Он успокаивался.
— Кто ты ? И зачем пожаловал к нам, говори ?
— Меня зовут Данди Бой…я к королю Гирумдию. Мне есть о чём поговорить с ним, и что спросить.
— Кто послал тебя ?
— Никто, я сам изволил к вам сюда наведаться, и повстречаться с вашим…
— Ты недопринц, так ?
— Да, я странник…— Данди стал дышать спокойнее.
— От тебя угрозы значит никакой ?
— А кто ваши враги ?
— Все кто служит трёглавым повелителям принцевого королевства, и их марионетке, злодею Барбаросу.
— Я сам против них. Зуб даю ! — Малыш говорил слишком искренне, тот видел.
— Я постараюсь тебе поверить. — Доброхот отбросил в кусты палку и предложил уже в доброй форме. — Что ж, раз всё не так как я думал, готов пригласить тебя к себе…в свой домик…будешь настоящим гостем. — Он лучезарно улыбнулся.
— Я рад бы, но не сейчас, могу я изначально с корол…с бывшим королём…встретиться ?
— Он здесь для нас не бывший. Он истинный король сей Акварели…— Принц обвёл рисованный мирок руками.
— Ясно. Могу я встретиться сначала с ним ? Ну а за этим я с большою радостью отправлюсь в гости к вам…Ах, да, как вас зовут, принц нарисованной страны ?
— Я Доброхот. Рад знакомству Данди Бой !
— Взаимно !
Они пожали крепко руки, чему способствовало их быстрое сближение.
— Я тебя сопровожу до замка. — Доброхот сейчас имел огромное желание первым из всех сопроводить странника туда и представить его пред знатными особами.
— Всё, идём.
И они пошли по увиливающей вверх тропинке к сказочному королевскому дворцу.
Первая встреча с королём Акварели.
Зазвучала нежная принежная мелодия : это играла виолончель, внешне похожая на череп, или череп, похожий на виолончель, в качестве надгробия. Четверо виолончелистов сидели на тронах из мятых рисованных подушек, напоминающих могильные плиты, нежно обнимая свои инструменты, и над ними чуть на возвышении парил мифический ударник. Когда час пробил, всё пришло в движение. Десять самых почтенных герумдиевских амадеусов мигом выстроились в ряд, словно солдаты, пять против пятерых, а по серёдке них языком блистал персидский ковёр, устланный в честь появления самого короля и тянулся он от самой мансарды балконного седалища до самих позолоченных распашных ворот с узорами маленьких огнедышащих дракончиков. Данди с глубоким любопытством наблюдал за всей церемониальной процессией по встрече опального главы Акварели.
Ему не терпелось увидеть внешний облик легендарного писателя. И повезло же малышу, то что он не остался незамеченным, раз сам король наконец изъявил желание с ним повидаться. Странник стоял неподалёку от больших клеток для изысканных по своему подобию птиц, сейчас там находились черноплечие павлины, а рядом мини сад пышных-припышных роз. Балкон на котором происходила первая встреча странника и заправлялы всего рисованного мирка являлся очень громадным, и имел завораживающий вид на центральную площадь.
Ослепительный пейзаж воистину был великолепен ! Отсюда весь город, всё рисованное лежало словно на ладони, вся эта красота одним деньком кем-то воссозданная устилалась (местами) разноцветным покрывалом. А там, в далёком небе смело светило пульсирующее солнце, охватывая яркими лучами каждый метр, нагревало землю. Данди при виде её почему-то вспомнилась сказка из Уолт Диснея, про Алладина, в которой, помнится, как отец милой Жасминки частенько выходил на свой обширный королевский балкончик с прекрасным видом на пустынную Аграбу, и заглядывался совершенной, почти внеземной, больше сказочной и живописной красотой. Одно к одному было и здесь, схожесть имелась 100%-я, всё словно под копирку снято, установил поражённый он.
И вот сам торжественный момент ; раскрываются ворота надвое, отсоединяя на короткое мгновение двух крыльями машущих дракончиков до минуты очередного смыкания их, но это позже, а пока, очень уверенно, всевластно шагнул халёною походкой к ним ступая равномерно на полы что на лад шахматной доски расчерченные были, чёрное с белым — он Гирумдий. Вот он ! — Замечает странник. И это стало правдой.