— Для чего мне это, деда?
— Это всё ты используешь там, увидишь пригодится, ну а кое что понадобится здесь…перед отбытием…
— И я готов!
— Я рад.
— Ну что, начнём?
— Да-а. Но я сейчас…я скоро.
И старичок унёсся в свою крохотную спальню, откуда долго не возвращался. И когда малыш почувствовал что что-то тут не так, то поспешил проверить, и проследовал за…
— Деда, почему ты прилёг?
Рональд Фрост, девяностолетний старичок лежал в постельке закутанным в шёлковое одеяло и судорожно трясся.
— Я скоро… — Стуча зубами говорил он внуку. Его долбила дрожь. — …скоро мой сладкий.
Данди подскочил к нему и взял его за левую руку.
— Тебе, не по себе? Ведь это так? — У малыша на глазах наворачивались слёзы.
— Почитай мне сказочку, внучек… — Еле тихо произнёс тот.
— А какую?
— «Волшебный холм» Ганса-Христиана Андерсона.
Мгновение спустя, у старика в прихожей на книжной полке Данди отыскал данную книжку короля сказок и принялся ему её читать.
Время шло, а эксперимент века отходил назад, он улетучивался, глох. А под самый вечер, уже когда на улице порядком потемнело пришлось идти домой, прощаться с дедом.
— Ты ведь завтра будешь, и мы закончим, а мой сладкий? — Говорил в надежде Рональд внуку, сейчас он немного пришёл в себя и встал на ноги.
— Обязательно. Я подойду к обеду, ну как, сойдёт?
— Я немного виноват перед тобой, и постараюсь завтра наверстать упущенное.
— Дедушка никто не виноват…вам стало плохо, и поэтому всё приостановилось. Но есть же завтра, значит множество надежд.
— Ты у меня умный. — Сказал дед и приобнял у самого порога внука.
— Ну я пошёл.
— Будь осторожен, и отцу привет. И помни, я люблю вас обоих, но a тебя сильнее… — Старик мило улыбнулся, обнял Данди и поцеловал в лоб. — Ну беги.
— Пока деда.
И малыш пошёл на спуск, считая ступенечки. Кто не понял, что произошло, объясняем…Случилось неизбежное, старик всего лишь попытался подарить внучку одну из сказок, но сломился, а посему всё отложил на завтра…Но завтра это день, который может и не наступить. Ведь всякое бывает. Ну скажем Апокалипсис, всемирный Апокалипсис, в приход которого сиеминутно верил старый. Но есть надежда, и пора поверить ей. Рональд выпил крепкого чаю, вслед за чем, поудобнее уселся в кресло качалку, где пораздумывал о том, о сём, ну а потом, полез в один из шкафчиков, откуда трепетно изъял пречистый лист бумаги, шариковую ручку и конверт для писем, и тогда заковылял обратно к креслу, в которое мигом свалился. Спешно пододвинулся всем хрустящим древним телом к столику, согнулся, и рискнул писать, писать, писать…
По возвращению домой, малыш из за сорванных планов загрустил. Но зато помнил о завтрашнем дне, посему становилось легче. Дедушку он любил очень крепко, и готов был простить тому любое. Даже неисполненную сказку, но простил бы сам дед себе это, другой вопрос. А поэтому сын Рика Фроста через ночь, в полдень предстоящего денька снова наведается к исполнителю желаний, к дарователю детских сказок.
Плохая новость
Двадцать девятого декабря рано утром Рик пережил, как ему на тот час казалось, самый сложный день в своей жизни. Ведь когда непредвиденные, не щадящие никого новости внезапно застигают нас врасплох, без предупреждения, то нами же некогда построенный мирок катится мячиком с горки в глубокий овраг, круша при этом желания жить и созидать. Когда он заваривал себе кофе, после недавно принятого душа и раздумывал о предстоящих праздничных новогодних днях, зазвонил телефон. Жена и сын ещё спали. Ведь было шесть ноль ноль.
— Я слушаю. — Сказал Рик.
— Рик Фрост, это вы? — В трубке раздался знакомый голос. Возбуждённый голос. Но кого?
— Да это я, а кто вы?
— Элжертон Вурд, вспомнили?
— Эээ…дайте подумать… — В действительности, Рику знакомо было только имя, но где и когда ему доводилось его встречать, или слышать о нём, он не мог вспомнить. Пускай уж сам напомнит.
— Мы Вурды, живём тремя этажами ниже вашего отца Рональда Фроста, вспомнили? И считаемся соседями. Я отец большого семейства, мне за шестьдесят. Мы с вашим отцом хоть и не ровесники, но чертовски хорошо ладили. — Почему ладили, а не ладите? — подумалось вдруг Рику. Может они повздорили и разбежались, всё таки у его отца имелось много разных причуд в голове. Продолжал размышлять Рик. А ещё он сумел таки вспомнить старого жирдяя Элжертона, отцовского соседа, они разок виделись в этом году на день Благодарения. — Помнится кто то говорил о вечной жизни на Земле. Бред! Не будет такого. Всем дорога на тот свет прописана. Я сам болен, почти мертвец. Я страдаю болезнью Альцгеймера. Да что я, да я, тут дело по серьёзнее…