— Принимаю: мне ничего больше от вас не нужно — у нас разные пути. Я ухожу: до свидания!
— Почему: до свидания? Прощай!
— Нет: до свидания — с теми, кто неизбежно поймет то же, что и я.
Вот и все! Теперь он один — как генетик: они изгнали его из своей среды.
Профессиональный бойкот мера немногим более частая, чем бойкот всеобщий; — в отличие от него, это — не гражданская смерть. Можно продолжать делать, что хочешь; пользоваться абсолютно всем, чем другие. Бывать где угодно — даже в лабораториях Генетического центра.
Нельзя только общаться с коллегами — людьми, которые в состоянии понимать твои мысли и идеи, связанные с твоей работой, твоей наукой. Ты словно в вакууме, в котором глохнут звуки: никто тебя как следует не понимает. Ты можешь работать — абсолютно один. Или сменить профессию.
Теперь кроме Риты — никого. Она одна — на всей Земле. И еще человечек, который будет. Мало или много? Все! Больше, чем когда-либо раньше; больше, чем утраченная связь с коллегами — бывшими коллегами. Все — до краев: полнота, слитность их душ; счастье, за которое то, чем он заплатил сегодня — не чрезмерная цена.
Страшит другое: что такой же, каким он был, все же попытается причинить вред Рите, убить их ребенка. Милан сжал кулаки: он не даст — если надо, будет с ней неотлучно.
Можно обратиться к Дану. Попросить помочь в отношении Риты. Ни о чем больше. Не важно, захотят ли они общаться с ним самим: она их друг, ей они не откажут в помощи.
Позывные. Рита: кто же еще?
— Милан! Ты занят? — на экранчике браслета ее лицо, ее глаза, ее улыбка.
— Нет, Риточка! Свободен: абсолютно, — он усмехнулся про себя.
— Прилетай в Город Муз: репетиция скоро кончится. Ждем тебя на студии.
— Ждем?
— Да! Лейли хочет видеть тебя: я уже сказала ей все.
— Лейли?!
— Да, да! Поторопись — об остальном поговорим здесь.
…- Я виноват перед тобой, сеньора, — я очень сожалею о том, что пытался сделать.
— Не стоит вспоминать: тем более, что ты искупил это, — Лейли улыбалась, продолжая обнимать Риту за плечи. — Молодцы, честное слово! Первый раз вырвалась сюда — и такой великолепный сюрприз. Надо скорей сообщить Дану и Эе. Или — нет: полетите сейчас со мной в Звездоград.
— Я? — не поверил сразу Милан.
— Ты, ты! Пошли.
…Блок, о котором столько рассказывала ему Рита. Дан, Эя с крошечным Марком на руках, Лал Младший, Дэя — вчерашние враги. Милан остановился у входа, не решаясь идти дальше.
— А я с новостью, — сразу же выпалила Лейли. — Она ждет ребенка!!!
— Что?! — Дан шагнул к Рите. — Ну… Риточка! Ты же… Дай-ка, обниму тебя!
— А это Милан: он отец ребенка.
— Милан? Что-то знакомое имя. Постойте: Милан?!
— Да: Милан — генетик, аспирант профессора Йорга.
— Тот, который занимался активной контрпропагандой против нас?
— Тот самый. И не только контрпропагандой: я еще пытался помешать появиться на свет ребенку твоего сына.
— Милан, не надо! — остановила его Лейли.
— Как? Когда? Лейли, ты мне ничего не говорила!
— Я и сейчас ничего не стала бы тебе говорить, Отец. Все позади. Этот человек теперь с нами: он порвал с Йоргом. И он отец ее ребенка.
— Нашего! Я сам расскажу тебе, сеньор, как я пытался помешать ей родить. Я не хочу — скрывать что-то из своего прошлого.
— Ты пришел к нам совсем?
— Да. Если вы согласитесь принять меня.
— Но ты же генетик — они все против нас: тебя изгонят из твоей среды.
— Они уже сделали это сегодня. Но и они — не все против вас.
— Ты так думаешь?
— Когда меня судили, двое не голосовали за утверждение бойкота.
— Кто они?
— Не знаю.
— Жаль!
— К сожалению, я не могу теперь это узнать.
— Может быть, они сами дадут о себе знать.
— Если хватит смелости.
— Ты же не побоялся.
— Тогда — нет.
— А сейчас?
— Да. За Риту.
— Ты прав. Что же ты намерен делать?
— Быть всегда с ней — пока не появится наш сын.
— Сын?
— Я хочу сына.
— Хорошо сказано: «Я хочу сына».
— Пусть живут с нами, — сказала Эя. — Установим рядом еще один блок. Тем более — Рита должна подготовиться к материнству.
— Спасибо! — произнес Милан. Рита подошла сзади, положила ему руку на плечо.
— А ты, Мама, сможешь заниматься с ней этим. Заодно она будет видеть, как мы возимся с Марком.
— Одна только трудность, Риточка: Дан непременно начнет опекать тебя и следить за соблюдением режима. А что это такое — мы с Лейли хорошо испытали на себе.
— Я не боюсь, — Рита повернулась к Дану. — Я буду тебя беспрекословно слушаться.
«Удивительные люди», — думал Милан. — «Рита не могла не потянуться к ним». Было непривычно, но их отношение друг к другу, к Рите, и даже к нему действовало успокаивающе: сегодняшний суд казался дурным сном, мрачные мысли уходили.
… После ужина Дан увел его на террасу.
— Как ты мыслишь продолжать учебу?
— Пока никак.
— А в дальнейшем?
— Не знаю. Они не дадут мне руководителя.
— Есть и другие науки, где ты мог бы найти себе место.
— Для меня существует лишь одна наука: генетика. Я буду заниматься ею вне зависимости, будет или нет у меня степень доктора. Не в степени ведь дело, правда?
— Конечно. Но без нее у тебя будут сильно ограничены технические возможности.
— Я знаю — но генетику я не брошу. Пока сделаю перерыв: поищу тему для себя. Потом начну работу без руководителя.
— Если не возражаешь, я могу предложить тебе на это время кое-что. Мне нужен помощник: разбирать архив Лала. Я делал это вместе с Марком, — знаешь, который недавно умер, — Дан помрачнел. — Подумай, ладно? Заодно мы сможем о многом поговорить.
— Спасибо, сеньор! — второй раз произнес Милан.
60
Пятница. Ракетоплан летел к горам. Отправились все: семейство Дана в полном составе и Рита с Миланом, который еще ни разу там не был. Летели не просто провести время: была назначена встреча с группой женщин-педагогов — их должна была привезти Ева.
…Они спускались к дому, когда Лал неожиданно увидел несколько фигур, стоявших у могильных холмиков.
— Наши ребята! — узнал он их по такой же одежде, как на нем. — Эй!
Они обернулись, пошли навстречу.
— Добрый день, сеньоры!
— Здравствуйте, ребята! Никак не ожидал увидеть вас здесь.
— Мы прилетели на могилу Деда, — сказал Ив, один из трех Внуков Марка — они все были здесь, и с ними еще юноша и две девушки. — Привезли их дать клятву верности великому делу, за которое Дед умер. А…? Этот сеньор — с вами? — все трое удивленно смотрели на Милана.
— Да. А что, разве вы его знаете?
— Знают: я когда-то выставлял их из дворца эротических игр, — Милан узнал их сразу. — За что прошу простить меня: сейчас я это не стал бы делать.
Они удивленно посмотрели на Лала.
— Серьезно, ребята: он теперь свой.
Они кивнули, но старались на Милана не смотреть. Обстановку разрядил Марк: молодежь окружила его. Малыш не спал — Лейли, показав, как это делать, дала по очереди подержать его.
Педагоги не заставили себя ждать. И здесь Марк сразу же стал центром внимания: они забрали ребенка у девушек и передавали его друг другу, пока он не попытался зареветь; поделились замечаниями, весьма квалифицированными, по поводу его развития, дали кое-какие советы Лейли.
— У меня для вас сюрприз, — Дан подвел к Еве Риту и Милана. — Или, пожалуй, сразу два. Ты их знаешь?
— Ее — конечно: знаменитая актриса, известная всей Земле. А молодого человека — нет.
— Милан, бывший аспирант Йорга. Бывший! — повторил Дан. — Порвал с ним. И теперь — он и Рита ждут ребенка.
— Ясно? — Ева повернулась к прилетевшим с ней. — Все слышали? Актрисы не боятся, а мы — педагоги? Первые заговорившие об этом — так ничего и не сделали. Позор!