— С гуриями вопрос тоже решается не столь просто. Я думаю, пока не стоит трогать и их. Конечно, следует существенно изменить их положение, предоставив им право на отказ в случае нежелания контакта. Остальное я не считаю возможным менять — пока, по крайней мере.
Особый вопрос о воспроизводстве и связанном с ним. Едва ли сразу же необходимое количество женщин решится стать матерями, а человечество не может нормально существовать, не поддерживая на нужном уровне рождаемость детей: поэтому какое-то время воспроизводство должно еще обеспечиваться с помощь уже существующих рожениц. Необходимо только, чтобы эта часть воспроизводства проводилась с помощью оптимального подбора.
…«Оптимального подбора»? Кто будет вести — этот подбор? Они — генетики: Совет воспроизводства, Институт генетики. Ай да Арг: они — остаются! Вот он — рубеж! Дальше отступать не придется. Далеко, ох как далеко вынуждены будут, все же, они отступить.
Но — ничего! Главное, что все существующее не уничтожается разом. Что-то, все же, сохраняется, и главное — Совет воспроизводства. То, что предлагал Арг имело шансы быть принятым: вряд ли Дан добьется большего, даже если потребует. А им самим — ни в коем случае нельзя голосовать против Арга, неразумно: большинства теперь явно не набрать. Лучше уж — Арг наверняка.
Да: лучше! Отступить бывает и выгоднее. Иногда. Тогда на тебя начнут работать любые неудачи, мелкие противоречия, груз привычек — не ты будешь отвечать за все! Именно на это и рассчитывал Йорг, отнюдь не собиравшийся отступать навсегда.
… - Оптимальный подбор уже не будет обходиться слишком дорого, так как всё увеличивающаяся часть потомства будет появляться на свет от настоящих родителей. Сочетание того и другого, возможно, обеспечит неувеличение количества малоспособных детей. По крайней мере, на то время, пока мы не сумеем добиться ощутимых результатов по исправлению их отставания в развитии.
Эта речь, самая короткая из прозвучавших во время дискуссии, заканчивалась предложением прекратить ее и перейти к принятию решения.
70
Даже частичное использование «неполноценных» — недопустимо: все — или ничего! Но предварительный анализ общественного мнения показал, что на ощутимое большинство опереться не удастся. Значит, победа программы Арга: неполной, половинчатой?
В голове Дана проносились все перипетии дискуссии, начиная с суда над Ги. Его, Дана, речь и выступления, последовавшие за ней — размывающие то, что предлагал он.
Казалось, решительные действия Дзина смогут смести Совет воспроизводства, привести к полной победе — даже Дзин и он сам поверили на какое-то мгновение в это. Но ничего подобного не случилось: защитные аргументы Йорга еще показались убедительными большинству. Он опять ожидал затяжной упорной борьбы за каждый небольшой шажок. И вдруг — Эя наносит сокрушительный удар!
Эя! До сих пор она держалась как-то в тени, сзади него. Уже второй раз потрясает она его пониманием, недоступным ему. Одного и того же.
Первый раз — при полете к Земле-2: оба они слушали Лала, но лишь она разглядела в его рассказе то, что в первую очередь сможет стать надежной преградой существованию «неполноценных».
И теперь тоже — точно определила момент применения их главного оружия — вида детей.
Эя — Мама! Всплыли в памяти почти забытые, малопонятные когда-то слова: «Ave Maria!» — Лал смотрел на Эю, впервые державшую на руках ребенка.
Матери! Они стояли за ней, каждая держала на руках своего ребенка. Остальные еще несли будущую жизнь в себе. Это была сила: мощная, неодолимая. Мадонны-богоматери: Исиды с Горами, Майи с Гаутамами, Марии с Иисусами — им поклонялись, их почитали когда-то. Они сохранили в себе силу, считавшуюся божественной.
Но был предел и их силе. Человечество еще не созрело — чтобы полностью принять одно и отринуть другое. Оба: и он и Йорг стояли на противоположных полюсах с немногочисленным количеством полных сторонников.
Значит — еще невозможно сказать, как Бранд: «Все — или ничего!» — потому что люди еще не пойдут за тобой. Вспомни: Бранд погиб в лавине с одной лишь Герд.
Что ж: придется, видимо, смириться. Программа Арга послужит временной ступенькой — полный поворот начнется с созданием СНН после отлета поселенцев на Землю-2.
Но будет ли все, как представляется сейчас? Дан вспомнил то, что когда-то сказал Лал, и на что он тогда не обратил особого внимания: первые признаки разделения человечества по уровню способностей появились еще до полного утверждения строя, основанного на полном социальном равенстве. Небольшое количество людей в условиях начавшегося массового использования роботов и сильного повышения требований к интеллектуальному труду было вообще освобождено, вернее — отстранено, от всякого труда.
Жизнь не состоит только из последовательного развития того, что уже существовало раньше. Нет. Появляются принципиально новые, вытекающие из старых, но разительно от них отличающиеся явления и заслоняют собой старые, не решенные до конца проблемы, выдвигая на первый план совершенно иные. Ведь надо дожить до того времени, когда они приступят к окончательным преобразованиям — после отлета поселенцев на Землю-2.
И вдруг сердце резануло: ведь среди них будет и его Сын! И желанный день показался страшным.
Совет воспроизводства, со своей стороны, тоже поначалу отказался поддержать программу Арга. Настроение было решительным: никто не собирался отступать. Предложение Йорга голосовать за эту программу было встречено резко враждебно: ни в коем случае! Только сохранение существующего: каждому свое. Голосовать исключительно за это — и посмотрим, кто еще победит! Далеко не все поддержат Дана, голоса могут разделиться поровну: тогда удастся возобновить дискуссию, продолжить борьбу.
Йорг убеждал не делать это: шансы на победу после выступления Эи — чересчур сомнительны. Показ детей подействовал слишком сильно: он это видел тогда. Кроме того, это подтверждали сообщения тех, кто попрежнему пытался вести контрпропаганду.
— Общественное мнение в подавляющем большинстве не в нашу пользу. Мы рискуем потерять все: необходимо, пока не поздно, воспользоваться программой Арга. Иначе снесет все существующее: как цунами.
И почти добился своего. Но незначительное меньшинство — в основном молодых, группировавшихся когда-то вокруг Милана — отказались последовать его предложению. Они поставили на голосование сохранение всего: воспроизводства исключительно с помощь генетического подбора и прежнего использования неполноценных — за счет продолжения отбраковки.
И сразу же после всемирного голосования, в результате которого программа Арга набрала подавляющее количество голосов, они вдруг потребовали вернуться к разбору обвинения, предъявленного Ги. Вне зависимости от того, что взгляды, толкнувшие его на самовольные действия, признаны сейчас большинством, в то врем они таковыми не были: действия Ги по своему характеру являлись преступлением и не могут не продолжать им считаться. Причем — тяжелейшим преступлением. Выступавший повторил требование всеобщего бойкота для Ги, о котором, казалось, уже все забыли.
Но на следующий день с протестом против обвинения Ги выступил Йорг:
— В настоящее время оно уже лишено всякого смысла. Рядом с тем, что только что произошло, преступление спасателя Ги — пустяк, о котором уже даже смешно вспоминать! — Йорг слишком хорошо понимал, что суд над Ги только придаст тому излишне героический ореол.
Голосованием обвинение с Ги было немедленно снято. А он, казалось, был этим расстроен. Огорчение его выглядело даже немного детским.
— Эх, не захотели тебя распять за веру в святые идеалы, — подтрунивал над ним Ли, для которого чувства Ги были как открытая книга. — Но ты у нас и так — бунтарь и герой!
— А! — Ги махнул рукой.
Не Ги — другой беспокоил Йорга. Милан — бывший ученик! Правда, он сдержал данное им обещание и, насколько знал его Йорг, и дальше не был способен нарушить его. Даже не принимал открытое участие в дискуссии, молчал — а ведь он знал один то, что, будучи открыто другим, могло сразу сокрушить все — никакой Арг уже не помог бы.