От губ к шее, вниз, к ключицам, груди, рёбрам, животу и настигает его низа. От его тёплого дыхания волоски встают дыбом, а сама я изнываю, выгибаясь и покусывая губы, не хотя доставлять удовольствие Роману лишний раз своей реакцией, вроде вздохов. Впрочем, те невольно слетают с губ, невзирая на мои напрасные усердия.
Роман стягивает бельё нарочно медленно и неморгающим взглядом следит за моим уже румяным лицом, и вместе с тем я шумно выдыхаю весь воздух из груди, сглатывая, отчего раздираю сухое горло.
Я не совсем осознаю происходящее, внезапно ощутив его губы гораздо ниже живота и влажный язык. Понимаю почему Роман крепко сжимает длинными пальцами мои бёдра, ведь я постоянно ёрзаю, часто дыша и постанывая. Он прижимается плотнее, побуждая натянуться подобно струне и схватиться руками за ткань под собой до хруста костей (не буквально) сжимать её в ладонях.
Брови медленно ползут к переносице, когда еретик накрывает мои руки своими, плавно разжимая их и поднимая воздухе, затем перемещая на свои беспорядочно уложенные сейчас волосы. Вздыхаю, слегка оттягивая те, непроизвольно.
Отрывается, пальцами надавливая на мой подбородок и тем самым приоткрывая губы, чтобы проникнуть языком в рот. Больно сжимает ладонями кожу, на которой останутся синяки. Слышу звук расстегивающейся молнии, совсем отдалённо, словно под толстым слоем воды.
Вот она — точка невозврата. Толкается, заставляя вскрикнуть в его губы и вместе со мной, приятно удивленно, поднимает брови. Прикусываю нижнюю губу до крови, обнимая Романа за плечи. Прижимаюсь своим лбом, покрывшимся испариной, к его.
Что я натворила?
Комментарий к Глава 16
Я вспомнила ещё кое-что. Ещё один свой “ляп”. Кай пил кровь Рейн, так что вообще-то по идее на него должно было подействовать лекарство. Ну, логика не моя сильная сторона, я знала это давно.
Написать, а потом продумать все тонкости - могу, умею, практикую.
Спойлер: https://vk.com/karafanfiction?w=wall-153569901_123
Сладких снов, котики:)
========== Глава 17 ==========
music: ja miron — oh my god
Горячие струи воды приятно бьют по спине, хоть и болезненно из-за гематом на коже, но мазь и вправду помогла — стало гораздо легче переносить заживление и мне даже не приходится спать на животе, как я думала это будет.
Если честно, меня не так волнуют синяки и раны на спине. Думаю, я просто не хочу вспарывать «произошедшее».
На самом-то деле мазь — единственная причина по которой я заговорила с Годфри, и то, он, не слушая мои упрёки, бесцеремонно вошёл в комнату и принудил меня воспользоваться ею. Романа, видимо, даже забавляет, как я избегаю его. Да, очень смешно.
Впрочем, между нами состоялся разговор и, надеюсь, я достаточно хорошо изложилась, и он понял, что об этой ночи никто никогда и ни при каких обстоятельствах не должен узнать. Кстати говоря, это в интересах Романа. Сомневаюсь, что Кай оторвёт голову только мне. Очень сильно сомневаюсь. Да и сам Годфри, если не идиот, понимает это. Хотя, тот в свою очередь лишь хрипло посмеялся мне в спину, после того как я, не выслушивая его, покинула комнату. Ну, а что? Разговоры с ним вообще не в то русло вечно идут. Лучше тогда не разговаривать. Вообще. Ни с кем.
Вздохнув, я сделала короткий шажок, ступив под воду вновь и та беспощадно ударила в затылок, смывая шампунь, пышной пеной осевший на волосах. Мягко массируя кожу головы, я не покидала надежд избавиться от гложущих мыслей.
Кай. Я чертовски скучаю по нему. Отсутствие голубоглазого социопата в моей жизни значительно сказывается на мне и моём морально шатком состоянии. Так хочется ощутить его ладони на себе и вдохнуть аромат цитрусов на шее. Но теперь мысли с его участием даются мне куда тяжелее, потому что неподъёмным грузом оседают на плечах.
Как я могла так поступить?
Опускаю голову, ногтями скользя по бежевой плитке. Прижимаюсь к ней лбом, шумно выдыхая.
…Спускается ниже, ловко проникая языком внутрь. Поднимает зелёные глаза, что будто застланы пеленой…
Дёргаюсь, раскрывая широко глаза. Перевожу хмурый взгляд на штору, не осмеливаясь одёрнуть ту, и стою, сжав ладони в кулаки. Я точно слышала скрип двери. Сглатываю жидкость во рту, кончиками пальцев касаясь края ткани, но не убираю ту в сторону, громко спрашивая:
— Роман?
— Я вот тут подумал насчёт того, что ты сказала, — слышу знакомый голос и облегчённо выдыхаю, радуясь, что это не очередная помешенная вампирша или охотница. Но на смену облегчению приходит раздражение. Какого чёрта он здесь забыл?
— А нельзя об этом позже поговорить? Ну, понимаешь, когда я не буду стоять голая отделяемая одной шторой, — язвительно прошипела я не без ноток того самого раздражения в голосе и всё же выглянула из-за ткани, прижимая ту к груди.
— Почему? — свёл брови к переносице Роман, ухмыльнувшись. — Лично меня вполне устраивает такой расклад, — вот теперь его ухмылка кажется мне пошлой.
Закатив глаза, выдыхаю:
— Я и не сомневалась, — натягиваю улыбку. — Только устраивает он лишь тебя, — поднимаю брови, намекая, чтобы еретик покинул помещение.
Наше положение, а в моём случае ещё и крайне неудобное, совсем не располагает к разговору на данную тему.
— Правда? — недоверчиво косится на меня, делая шаг вперёд, что не остаётся незамеченным, и я довольно резко выпаливаю:
— Стой, где стоишь, Годфри. Говори, что хотел и уходи.
Он не останавливается, продолжая двигаться в мою сторону, отчего я нервно сглатываю, часто хлопая влажными ресницами и сильно сжимаю в руках штору, настороженно сощурив веки.
— Допустим, я расскажу, и что дальше?
— Ты заблуждаешься, если считаешь, что крышка мне, — наклоняюсь чуть вперёд, качая головой. — Вернее, только мне.
— Да с чего ты вообще взяла, что я упаду перед бесстрашным? — страшно округлил и без того большие глаза он.
— Я не говорила этого, — закатываю глаза. — Но тебе достанется, имей ввиду. И кто знает, убьёт ли он меня. Уверена в одном — тебе не жить точно, — предупреждающим тоном повторяю.
— Так это из заботы обо мне, Рейн? — лукаво улыбнувшись вширь, пропел еретик, уже стоя впритык ко мне.
Очень опасно.
— Мне кажется, мы закончили и ты… — замолкаю, отвечая на его зрительный контакт, когда он накрывает мою руку своей, убрав ухмылку с лица. — Уходи, — ровно произношу, пытаясь игнорировать его касание к голой коже.
— Если бы не было Паркера, ты бы не прогоняла меня.
— Но он есть, — напоминаю, убеждающе вскинув брови.
Резко сжимает щёки пальцами, приближаясь к моему лицу. Пытаюсь выдернуть свою руку из его хватки, но он только настойчивее сдавливает её, не давая убрать. Пухлыми губами накрывает мои, скользнув было языком глубже, но я отчаянно сжимаю губы, будучи на грани…
Я не могу так поступить с Каем. Снова.
Больно выдирает из моих рук ткань, которая с характерным шелестом выскальзывает. Касается длинными пальцами груди, зажимая между ними чувствительные соски, отчего я сдавленно вскрикиваю ему в рот, и Роман плотнее прижимается к губам, покусывая их. Кожа покрывается мурашками, когда он горячим дыханием опаляет кожу, спускаясь ниже, возобновляя уже блеклые отметины. Его руки спускаются вниз, с колючей болью сдавливая кожу на талии и бёдрах.
Тяжело дышу каждый раз вздрагивая от резких движений Романа.
И наступает настоящее исступление, когда он пальцами проникает вниз, легко касаясь половых губ. Переводит зелёные глаза на меня, внимательно следя за моей реакцией.
Вздыхаю, когда его пальцы всё также потирают клитор. Опускаю лицо, покрытое румянцем и обнимаю рукой Романа за плечи, едва держась на шатких ногах от перевозбуждения. Ноги подгибаются, отказываясь слушаться.
Произносит хрипло и тихо, но не шепчет:
— Смотри на меня. В глаза, — поднимает моё лицо пальцами другой руки, за плечо которой держусь.