- Когда ты успел ее поиметь, а? – Джонатан кричит мне в лицо, готовясь к следующему удару, но я готов его блокировать. Он ждет моего ответа, и до меня начинает доходить.
- Она тебе нравится, – озвучиваю я свои мысли.
Джонатан опускает руки на раковину и кивает.
- Да, верно, - он оборачивается ко мне, в его глазах боль. – Сколько еще женщин ты будешь уводить у меня? Сначала Кейт, теперь вот она… Тебе не хватает тех, кто и так на тебя вешается?
Мне становится мерзко от самого себя.
- Прекрати, - говорю я со злостью. – Кейт сама ушла от тебя, и я не знал, что вы знакомы.
Джонатан снова кивает.
- И также с Даниэллой, верно? – на его лице презрение. – Ты мне омерзителен, Мартин.
С этими словами он выходит из уборной. Во мне пропало какое-либо желание возвращаться на спектакль. Единственным, чего хотелось это удавиться, но я решил поехать в мой любимый бар.
Вечер проходил наедине со своими мыслями. Как я мог и в этот раз перейти брату дорогу? Почему мне так нравятся те, кого выбирает он? Но разве я знал? Знал, что моей девушкой станет его Кейт, или теперь Даниэлла… Я бы и в страшном сне не смог представить, что он будет с ней знаком. А ведь мы только начали находить общий язык с Джоном после Кейт. Я не могу допустить повторения истории, и я не могу потерять брата снова. И мои мысли привели к тому, что от Даниэллы следует держаться как можно дальше.
Глава 3
Чем я и занимался в течение нескольких дней. Работал допоздна, а потом наведывался в бар, так было легче засыпать по ночам, не фантазируя о ее губах. Но днем я должен быть собранным, и это удавалось мне, пока мой секретарь Ингрид не доложила о приходе юной леди по личным вопросам.
Я еще не знал, что это она, но чувствовал. Ее аромат шоколада обволакивает, он мягкий, но заставляет сердце биться чаще, невинный, но возбуждает, как никто другой.
И вот она проходит в мой кабинет, осматривает все вокруг, а я уже хочу ее на своем столе, но всеми силами сдерживаю себя и остаюсь внешне равнодушным.
- Мисс Сноу, - произношу я в приветствии, понимая, что подходить к ней опасно. Поэтому брожу взглядом по ее телу. Сегодня она в рубашке с коротким рукавом, ее грудь скрыта от таких похотливых взглядов, как мой, но это только сильнее разжигает мой интерес.
Коротенькая джинсовая юбка открывает вид на ее безупречные ноги, да она издевается надо мной. И кеды… я смеюсь про себя, но понимая, что даже в них она притягивает меня к себе, мысленно стону от безысходности. Я не могу быть с ней, не могу. В первую очередь из-за брата, как бы мне не нравилась Даниэлла, но она не должна нести раздор в мою семью. И второе… То, чего я боюсь. Она не станет очередной игрушкой для меня, девушкой на одну ночь. Нет, только не она. Слишком хорошая, слишком чистая душой.
Пока я веду бой с самим собой, Даниэлла направляется ко мне и останавливается возле моего стола.
- Что с тобой случилось? – ее взгляд такой же печальный, как и мой. Я отворачиваюсь от нее, не хочу врать, глядя ей в глаза.
- Ничего, - отвечаю я. – А что-то должно?
Я чувствую, как мои слова делают ей больно. Я дал ей надежду и сам же забрал ее.
- Не в моих правилах унижаться перед мужчиной, - говорит Даниэлла и наклоняется ко мне через стол.
Я решаю посмотреть ей в глаза. Они прекрасны, такой насыщенный зеленый цвет, как морские глубины, и в них плещется вопрос. Вопрос, на который я сам толком не могу дать ответ. И я решаю играть роль негодяя до конца.
- Мисс Сноу, - мой тон надменен, - вы видимо подумали, что я вам что-то обещал, поцеловав вас несколько дней назад, но это не так. Я совершил грубую ошибку, не сдержавшись тогда, и приношу вам свои извинения… - я выразительно смотрю на нее. С каждым моим дурацким словом, мне кажется, что я сам рою себе могилу. Я уже понимаю, что не смогу выкинуть эту девушку из своей головы, и в данный момент впитываю ее присутствие до последней капли, чтобы одинокими вечерами мучить себя и затем топить на дне бутылки.
Черты Даниэллы искажаются, сначала неверие, потом боль, грусть, ненависть. Кажется, она сейчас заплачет, но сдерживает себя. Мысленно я топчу себя ногами за то, что заставил ее испытать унижение передо мной.
Она разворачивается и идет к двери. Больше я ее не увижу.
- Жаль, что я ошиблась в тебе, - бросает она прежде, чем закрыть за собой дверь.
Через час я сижу в обломках того, что называлось моим кабинет. Целым остался лишь рабочий стол. Заходит мой брат, его взгляд удивлен.
- Что здесь произошло? – спрашивает он. – Бои без правил?
Я смотрю на него и не знаю, что сказать. Я отпустил, возможно, единственную женщину, которая заставляла смотреть меня ей вслед и жалеть, что я не смогу к ней прикоснуться никогда. А Джон улыбается, не губами – глазами. И мне и стыдно, и в то же время отвратительно.