Слушая рассказ Иванки о новгородском вече, Смеливец заговорил о Галиче:
— Чужих бояр мы прогнали, дышать легче стало, может, теперь и свои не такими злыми будут.
— Молчи! Доколь ты их бранить будешь? — Татьяна дернула мужа за плечо. — И так горя много. Сболтнешь что-нибудь на людях, дойдет до бояр — голову снимут. Иванко! Почто ты ему про вече рассказал?
Иванко громко рассмеялся и обнял мать.
— Чего это вы, мамо, так на отца! Я еще и про Мирошкинича поведаю.
— Про кого? — испуганно спросила Татьяна.
— Был в Новгороде такой лютый боярин, вроде нашего Судислава. Да не побоялись его новгородцы. С такими надобно как с волками разговаривать — рогатиной. Ох, мамо, мне рассказывали: как новгородцы встанут заедино — дрожат перед ними бояре, боятся.
— Что ты, Иванко! — испуганно промолвила Татьяна.
— А что, мамо?
— Ты такой же, как и прежде, горячий. Я думала — станешь старше, поумнеешь. Нельзя так, Иванко!
— А я и поумнел, мамо, свет повидал, узнал, как люди живут. Ужель так и надлежит нам спину перед боярами гнуть, разве мы не люди?
Смеливец улыбался в усы, тайком от Татьяны подмигивал Иванке, подбадривал сына взглядом.
— Иванко! Ой, что ты! Сынок у тебя есть, про него не забывай. Не лезь на бояр — злые они люди, боюсь я, сиротой будет внучек мой… Внучек мой дорогой, я же тебя еще и не видела.
— Теперь увидишь, Татьяна. Поедем ко внуку, теперь дорога не закрыта, — прервал ее Смеливец.
— Поедешь! Князь какой! — накинулась на него Татьяна. — Задумал да и поехал!
— А я их, мамо, сюда привезу, Роксану и Ростислава, — встал на защиту отца Иванко.
— Береги себя, Иванко, для сынка своего… Вон Людомир оставил детей сиротами… — всхлипнула она. — Не связывайся с боярами…
Иванко еще нежнее обнял мать, прижал к себе и положил голову ей на плечо. Татьяна улыбнулась.
— Маленьким был — вот так же у меня на плече прятался. Отдохни, Иванко. Роксанины родители придут…
— Я поеду к ним сегодня.
— Они сами придут, я Ольге передавала.
— Что ты передавала? Про Иванку? — вмешался Смеливец. — Да откуда же ты знала, что он придет домой?
— Не знала я, что с новгородцами он. А слухи про новгородцев шли, да и видели мы, как Бенедикт удирал. А я думала: новгородцы придут — может, и про Иванку что скажут. Ольга скоро прибежит… Ох, что же это я? Обрадовалась, что тебя, сынок, увидела, и есть не даю.
Татьяна заспешила к печи, достала горшок варева, миску с коржами.
— Садись, Иванко, к столу! Хороша мать, кормит баснями! Стара стала, забываю… А ведь и ужинать пора.
— С дороги и умыться надо, — добавил Смеливец. — Такой уж обычай — за стол садись с чистыми руками. Становись, сынок, полью тебе на руки.
— Что? — возразил Иванко. — Поливать на руки? Нет, где это видано, чтобы старшие молодым услуживали!
— Становись! Становись! — приказывал отец. — Ты заслужил, воин наш.
Иванко наклонился над большой глиняной миской. Не успел он умыться, как в дом вошли Твердохлеб, Ольга и Лелюк.
— Услыхали мы, что ты приехал, — с порога промолвила Ольга и бросилась к зятю, — и прибежали. — Она пристально глянула на него. — Такой, как и был. Только борода стала больше. — И со слезами упала ему на грудь.
— Что вы, что вы, мамо! — растерянно говорил смутившийся Иванко.
— От радости! Ой, Роксанушка моя, когда же я тебя увижу? — И, обернувшись к Твердохлебу, решительно сказала: — Поедем к ней.
— Легко сказать «поедем»! Что ты за боярыня такая — как сказала, так и поедешь! И я бы поехал, да не на чем. А где кони, где деньги?
Ольга укоризненно глянула на него, покачала головой.
— Ты всегда такой…
— Такой, Ольга.
Чтоб утешить Ольгу, Иванко пообещал ей:
— Я приеду за вами… скоро.
В хату робко заглянул Петро.
— Что? — забеспокоился Иванко. — Конь?
— Конь ничего, сено ест, — ответил Петро. — Поди сюда, Иванко, — таинственно позвал его мальчик.
Все удивились, а Петро потащил Иванку в угол, к печи, и что-то зашептал ему. Выслушав его, Иванко бросился к скамье, схватил меч.
— Куда? — остановил его Смеливец. — Отдыхай.
— Надо! Скоро вернусь. Такое дело, отец! — горячо воскликнул Иванко и направился к порогу.
Но выскочить не успел. Сколько сегодня неожиданных встреч в хате Смеливца! Дверь открылась, и на пороге появилась Роксана, держа за руку Ростислава, закутанного в шубку.