Но вот снова запела девушка, и хоровод умолк.
Девушка вскочила в круг, схватила парня за руку и запела:
Она вытащила из-за пояса серп и, наклонившись к земле, сделала вид, что жнет. Хоровод остановился, и все девушки тоже начали «жать». Парни, покачиваясь, пели. Но вот девушки, спрятав серпы за пояс, стали «вязать снопы» — подпоясывали парней тоненькими перевяслами. Разделившись по трое, девушки закружились вокруг «снопов».
И, пропев хором:
окружили деда Федора. Каждая поклонилась, выдернула из снопа по стебельку. Старик, кланяясь девушкам, все ближе подходил к парням. Тронув первого за плечо, он воскликнул:
И нам всем слава!
— Сла-а-а-а-а-ва-а! — подхватили все.
Откуда-то появилась музыка. Играли на гуслях, на рожках, били в бубны. Молодежь снова закружилась в хороводе.
Пожилые мужчины и женщины пошли в оселище. Солнце опускалось за лес, наступал вечер.
— Ну что, Теодосий, как тебе нравится? — спросил Василий.
— Славно. Вспомнил молодость. Так же вот ходил в хороводе с девушками…
На подворье их встретила жена Василия. Она раньше вернулась с обжинок. Застенчиво улыбаясь, пригласила гостей в дом.
Бедно, как и все смерды, жил Василий, но всюду видна заботливая рука хозяев.
В хате было темно. Жена Василия засуетилась, достала тоненькие сосновые лучинки, сбегала к соседям за огнем. При свете стало видно, что комната чисто прибрана, земляной пол устлан свежей травой.
Жена Василия вынула из печки горшок с супом да немного жареного мяса.
— Недавно с соседом кабана в лесу убили, — сказал хозяин. — Надобно бы опять на охоту пойти, да княжеское жито на гумно свозить велено.
Спать пошли на чердак над клетью. Теодосий расположился на сене рядом с Мефодием и дедом Федором. Давно уже уснул Теодосий, а дед Федор все расспрашивал, как жил сын, рассказывал о себе.
Как только приехали в Холм, Лев отправился к зодчему Авдею. Старый умелец сидел с женой за столом. Войдя в комнату, Лев снял шелом. Авдей встал, толкнул жену, шепнув ей:
— Княжич пришел. — И пошел навстречу, кланяясь: — Прошу к столу, княже, окажи честь, не отказывайся!
Старуха принесла кубок, предназначенный для знатных гостей. Появился жбан с медом — старуха принесла его из погреба. Авдей похвалился перед княжичем, что сам этот мед готовил.
— Старый мед. Еще как Холм начали строить, залил в бочку и только недавно открыл.
Лев выпил кубок меду, поблагодарил хозяев и приступил к тому, зачем приехал:
— По вельми важному делу пришел я к тебе, Авдей. Отец мой, князь Данило, повелел новый город воздвигнуть.
Авдей обрадовался. Любил он свое дело. Кому неведомо, что во всей земле Галицкой и Волынской нет другого такого зодчего! Это он дивные терема княжьи, церкви и монастыри воздвигал. Князь Даниил почитал Авдея за его трудолюбие и умельство.
— А в каком месте, княже?
— На горе, у Звенигородской дороги, по которой из Звенигорода на Владимир ехать.
— Когда же начинать, княже, и как будет назван сей новый город?
Лев ответил тихо:
— Сей город будет называться Львов. И место красное князь Данило выбрал для него, и дорога через него пройдет из Холма на Галич, а на восток — прямая дорога в Киев.
— Пойду, пойду, княже, с тобой! Еще один город помогу воздвигнуть.
Жена Авдея приуныла, качала головой: непоседлив Авдей — все ездит из города в город…
Лев встал из-за стола, еще раз поблагодарил хозяев и, направляясь к порогу, сказал напоследок:
— Завтра мы и отправимся с умельцами.
Утром Даниил провожал старшего сына. Вместе со Львом ехали Семен Олуевич и зодчий Авдей.
— Начинай, сын мой, созывай строителей. А я отсюда подмогу пришлю и сам наведываться буду. Нужны нам новые крепости, вельми нужны…
Глава вторая
Новая гридница в холмском тереме, высокая, просторная, светлая. В большие окна льется солнечный свет. Князь Даниил впервые пригласил сюда гостей и в душе гордился, что гости расхваливают гридницу. А гости трогали пальцами украшения и качали головами. Особенно удивляли всех фигуры по углам гридницы, держащие потолок в своих руках. Восторгались гости лепным младенцем в центре потолка. Как живой, смотрит вниз, и в руках светильник…