— Поедет Дмитрий! Что же это такое? Княжеское дело надо делать… А она воет… Когда я был моложе, меня князь Роман посылал, ездил я не раз и в Киев, и в Суздаль, и в чужие края, даже в Царьграде был… Да цыц ты, несчастье мое! Этакая глупая уродилась, позор отцу…
Он дотащил Светозару до порога и вытолкнул в спину из гридницы.
Даниил посмотрел на Дмитрия. Тот, поклонившись, четко сказал:
— Еду с радостью. Хочу посмотреть на Русскую землю.
Мирослав сидит у стола в своей светлице и думает тяжкую думу. Согласится ли Мстислав приехать в Галич? Храбрый человек этот Мстислав, не зря новгородские бояре да купцы дважды звали его из Торопца, где сидел Мстислав в своих имениях. Кланялись, просили, чтобы возглавил новгородское войско. Горячо спорили именитые новгородцы с князьями владимиро-суздальскими, не хотели склониться перед ними, не хотели из своих богатств дань платить. Возгордился купеческий Новгород, самостоятельно хотел жить, а его стремились подбить под свою руку владимиро-суздальские князья. Пришлось этим князьям — и Всеволоду, и его сыну Ярославу — не раз мериться силой с непокорными новгородцами. Новгородцы такую рать выставляли, что невозможно было ничего с ними сделать. Могучие были новгородские бояре да купцы, не один полк могли вооружить, да еще и каким оружием? Эти полки и водил Мстислав, умел войско сплотить и в бою вдохновить. Только не было возможности размахнуться во всю широту, не удалось ему стать самым старшим. Главенствовали в Новгороде бояре да купцы, в их руках власть была. И когда Мстислава звали, ряд с ним заключили: войском управляй, в битвах веди его, куда надо, а возвратился в город — слушай старейшин, они правят. Уже стращал их Мстислав, что оставит их и пойдет искать славы в другом месте — велика ведь земля Русская. Хитрые новгородские правители прикидывались, что не слышат этих угроз.
Мирослав задумался, вспомнил: да, да, понятно теперь, откуда у Даниила мысль такая. Были у него купцы новгородские и о всех своих новостях рассказывали. Даниил своих помыслов не выдавал им, а сам обо всем расспрашивал. Ничем не выказал своей радости, когда услыхал о распрях Мстислава с новгородскими властителями. «Да, да, — сам с собой разговаривал Мирослав, — значит, у Даниила и впрямь-таки умная голова. Как это он все взвесил! Мудро задумал. И таки придет Мстислав сюда, ибо своевольный он, не уступит своим боярам. А что, если уговаривать начнут его, пообещают подарки драгоценные? Нет! Придет в Галич, поможет и Даниила научит, как воевать надо».
Сколько мыслей в голове у Мирослава! Есть о чем вспомнить. Роману помогал, а теперь вот уже более тринадцати лет с его сыном Даниилом. Наставлял его, учил жизни. И радостно, что пошло на пользу. Состарился уже Мирослав, здоровье плохое, а душа молодеет: будет кому защищать родную землю, Даниил еще покажет себя!
Ведь сколько страшных событий произошло после смерти Романа! Опасно было с маленькими княжичами Даниилом и Васильком в Галиче оставаться. Враги с ними могли легко расправиться. Потому и пришлось странствовать, скитаться. Галич и Игоревичи захватывали, и хитрый лис Владислав себя в нем князем провозглашал, повесив при помощи венгерского короля Игоревичей. Недовольный Владиславом, король Андрей прогнал этого «князя». Нужен он был ему лишь для того, чтобы самому в Галиче прочнее обосноваться. Сидят там теперь бароны, посланные королем, властвуют как у себя дома. Думает Андрей, что не вырастет русская сила и можно тут творить что угодно. Не случайно он с князем Лешком Краковским так нагло поделил Галичину и Волынь на свидании в Спише.
— Погодите! — гневно промолвил Мирослав. — И вам покажем: уже подрос Даниил.
Вспомнил, как еще восьмилетнему Даниилу он читал «Слово о полку Игореве»: «А ты, буй Романе и Мстиславе! Храбрая мысль носит ваш ум на дело! Высоко плававши на дело в буести, яко сокол на ветрех ширяяся, хотя птицю в буйстве одолети… Теми тресну земля и многи страны: хинова, литва, ятвязи, деремела и половци сулици свои повръгоша, а главы своя подклониша под тыи мечи харалужныи».
С интересом расспрашивал у него тогда Данилка:
— А о ком это так складно написано? А кто это такой храбрый?
— Да об отце твоем, князе Романе.
Запали эти слова в детскую душу. Молодой княжич поклялся быть таким, как отец.
Да, не напрасно тратил время Мирослав. Монахи-учителя учили княжича, старались, чтобы он грамматику и арифметику знал, и о географии — науке о земле, разных странах и народах, и об астрономии рассказывали способному ученику.