Архиепископ поднял крест, и стало так тихо, будто на площади не было ни единого человека.
— Люди Великого Новгорода! — услышал Иванко старческий голос. — Слушайте все. К нам прибыл посол из Галича, подмоги просит князь Даниил против иноплеменных.
Дмитрий вышел из толпы и поклонился. По толпе прошелестел ветерок.
— О! Дмитрий, Дмитрий говорить будет! — неожиданно вырвалось у Иванки.
На него зашикали.
— Люди русские новгородские! — громко прозвучал голос Дмитрия. Сняв шелом, Дмитрий три раза низко поклонился во все стороны. — К вам мы пришли! Галицкий люд просит вас. Грамоту князь Даниил написал к мужам новгородским. Когда злые люди обижают кого-нибудь из семьи, кто защищает? Свои! Кто щитом, становится для дитяти? Отец да братья родные. А к нам чужеземцы забрались. Король мадьярский баронов пригнал. Сидит Бенедикт в Галиче, веру нашу попирает, над женщинами враг глумится, дышать не дает. Долго ли так будет? Помогите, братья! Русских людей вызволите! Убивают враги, мучают…
Толпа зашевелилась, глухой ропот возмущения прокатился по площади:
— Наших убивают!
— Не дадим убивать!
— Врага изгнать!
— Братья ведь наши!
— Пойдем в Галич!
Архиепископ поднял крест, но людское море бурлило, кипело, из края в край перекатывался шум голосов. Он махнул рукой — трижды зазвонил маленький колокол. Шум утих.
— Посадник хочет говорить!
И в ответ где-то в толпе резкий голос разрезал тишину:
— Слушаем!
Приглаживая ладонью бороду, посадник поклонился и начал издалека:
— Люди русские всюду живут — и в Новгороде, и в Галиче… Но далеко они разошлись, рукой не достать. И солнце одно, а греет не одинаково.
— Ты о помощи говори!
— Для чего солнце поминаешь? — загудело вече.
Стараясь перекричать, посадник изо всех сил натужился:
— Я о помощи. Не близко идти. Мы у себя… Самим войско надобно…
Еще сильнее забурлили новгородцы:
— Видим, куда гнешь!
— Налей в рот воды!
Посадник силился что-то сказать, махал руками, но его слова тонули в шуме толпы. Раздались гневные возгласы:
— Не желаем слушать!
— Иди прочь!
Сколько ни порывался посадник говорить, ему не давали. Кричали, улюлюкали, свистели мальчишки, угнездившиеся на крышах близлежащих домов.
Ничего не мог сделать и архиепископ. На поднятый им крест никто не обращал внимания — посадника не любили. Так повелось на вече: не захотят слушать — хоть лопни, не дадут рта раскрыть. Посадник пожал плечами, сошел с помоста, и сразу стало тише.
— Кто еще будет говорить?
— Не слышим! — начали шуметь новгородцы.
Архиепископ позвал боярина с длинной, пышной бородой, в высокой шапке. Тот подошел к краю помоста и оперся на разукрашенный узорами посох, слегка поклонился, горделиво подняв правую руку.
— Новгородцы! — крикнул он сильным голосом, — Бояре так мыслят— помощь надо дать.
— Дать!
— Дадим! — подхватили сотни голосов.
Боярин уловил мгновение, когда гомон утих, и еще громче крикнул:
— И я говорю — дадим! А кто поведет дружину ратную? Есть ли такой воевода?
— Есть! — многоголосо ответили новгородцы.
— А может, подумать надлежит? А кто у нас останется, кто будет Новгород оборонять от супостата? А где оружие возьмем?
И снова, как и на посадника, начали кричать на боярина. Вече разбушевалось:
— За посадника тянешь!
— Будет кому оборонять!
— А на оружие карманы боярские тряхните!
— Тряхните!
— Давай боярские гривны!
Боярин оторопевшими глазами посматривал на толпу, оборачивался к архиепископу, чтоб тот утихомирил вече. Но что такое один голос против этого бурного потока? Маленькая щепка в ревущих волнах.
— Защитим Новгород и Галичу поможем! — прогремел невдалеке зычный голос.
Иванко дернул Микулу за рукав.
— О! То голос Якуна.
— Где? — крутнул головой Микула.
— А вон, смотри влево.
Микула увидел Якуна, поднятого на чьи-то плечи. Несколько рук поддерживало его.
— Обороним! — надрывался Якун. — И Галичу поможем!
Иванко подпрыгивал на месте, насколько это было возможно в тесной толпе, и кричал:
— Спасибо, Якун! Спасибо!
На него оглядывались, спрашивали соседей, кто это кричит.
— Кто? — удивленно воскликнул Микула.
— Не ведаете? Галичанин Иванко!
К Иванке протягивали руки, его подбадривали:
— Не горюй! Пойдем.
Сзади кто-то напирал на Иванку и ударял его по плечу. Иванко оглянулся. Рядом с ним вплотную стоял калика перехожий Миколай. Встретившись глазами с Иванкой, он горячо зашептал ему в ухо: