Даниил Хармс и конец русского авангарда

Как мы уже говорили, сотрудничество Хармса с Туфановым длилось недолго. Если верить Бахтереву, этот первый «Левый фланг» прекратил свое существование из-за ссоры Туфанова и Введенского, вошедшего в него вслед за своим другом[227]: дело происходит в 1926 году[228]. Однако Туфанов дает совершенно другое объяснение этому событию в автобиографии. Он, вероятно, желает представить этот роспуск как педагогический жест: «Три раза я создавал группы учеников и по истечении короткого времени отходил от них во имя их свободы»[229].

Его «ученики» воспользуются этой «свободой», поскольку несколько позднее родится другой вариант «Левого фланга», явившийся эмбрионом Объединения реального искусства (ОБЭРИУ)[230].

Таким образом, становится ясно, что Туфанов сыграл немаловажную роль в формировании нового поколения ленинградских поэтов и писателей конца двадцатых годов. Хармс, как и Туфанов и его предшественники, строит свою поэтику на принципе «битвы со смыслами» за смысл. Если допустить, что понятие «заумь» укладывается в этот принцип, Хармс — заумник. Оговорим, что это наименование остается расплывчатым, что и не могло быть иначе, так как эта борьба многообразна.

Одна из черт, постоянно присутствующих в творчестве Хармса, — «текучесть». Заканчивая эту главу, мы сможем убедиться, что иногда писатель явно намекает на нее, но часто она возникает в скрытой, метафорической форме, проявляясь в теме воды.

Битва со смыслами

В следующих строках мы предлагаем метод анализа некоторых стихотворений Хармса, который позволит убедиться, что не следует пренебрегать метафорическим характером его произведений, несвойственным ни «сдвигологической» системе Крученых, ни тем более «фонической музыке» Туфанова. Поэзия Хармса гораздо философичнее их поэзии, что и объясняет появление в ней некоторых усвоенных в предыдущий период идей, выраженных в форме метафоры. Такова тема воды, символизирующая текучесть.

Из одиннадцати утверждений Хармса, изложенных в его работе 1930 года[231], нас интересуют, в частности, три последних. Утверждая, что «новая человеческая мысль двинулась и потекла» и что «она стала текучей»[232], Хармс завершает сказанное:

«<...> 10 Утверждение

Один человек думает логически; много людей тумают

ТЕКУЧЕ.

11 Утверждение

Я хоть и один, а думаю ТЕКУЧЕ

всё

18 марта 1930»[233].

В этих нескольких строчках четко установлено противоречие, существующее между логической мыслью и мыслью «текучей»[234]. Далее мы проследим, каким образом эта «а-логичная» мысль вписывается в мироощущение, зиждущееся не только на подобных решительных декларациях. Сразу же после текста мы читаем комментарий: «Я пишу высокие стихи»[235].

Итак, устанавливается непосредственная связь с творческим процессом: если мысль течет как мир — стихи «высокие». Обратимся к некоторым стихотворениям, написанным именно в это время (1930—1931), в период, который по праву можно считать поэтической зрелостью Хармса. Можно предположить, что короткая ссылка в Курск (1932) тяжело отразилась на творчестве писателя, в дальнейшем обратившегося к прозе по причинам, о которых мы скажем ниже.

Первый текст, который мы намереваемся проанализировать в разных аспектах, — «Месть» (1930)[236], поэма в форме диалога (или диалог в стихах[237]), действующие лица которой — группа писателей, группа апостолов, Бог, Фауст и Маргарита[238]. Сцена открывается диалогом между писателями и апостолами, что, по сути дела, является оппозицией небо/ земля, очень часто встречающейся в дуалистической системе Хармса[239]. Апостолы — посредники между писателями и божествами, и потому они подсказывают им тайну букв:

227

«Не знаю, по какому поводу Введенский поссорился с Туфановым. К началу 1926 г. "Левый фланг" перестал существовать» (Бахтерев И. Когда мы были молодыми. С. 67).

228

Хармс говорит еще о собрании «Левого фланга», назначенном на 15 января 1926 г.; см.: Хармс Д. Записные книжки // ОР РНБ. Ф. 1232. "Ед. хр. 73.

229

Туфанов А. Автобиография... С. 174.

230

Второй «Левый фланг», без Туфанова, продолжал свою деятельность вплоть до 1927 г. По Бахтереву, это название не вызывало никаких споров со стороны членов группы, в то время как по требованию Заболоцкого должна была быть отмечена дистанция по отношению к «заумникам» типа Туфанова. Поэт отказался иметь всякие (литературные) отношения с Туфановым или с другими заумниками и «беспредметниками» (см.: Бахтерев И. Когда мы были молодыми. С. 76, 209—210). Прежде чем стать ОБЭРИУ, группа имела название «Академия левых классиков» (см. примеч. 46 к главе 2 и цитату, связанную с ним). Однако Туфанов сохранил название «Левый фланг», о чем и свидетельствует титульный лист «Ушкуйников», где можно прочесть: «Левый фланг Л. о. В. С. П.» (то есть «Ленинградское отделение Всероссийского Союза поэтов»).

231

Хармс Д. Одиннадцать утверждений Даниила Хармса // ОР РНБ. Ф. 1232. Ед. хр. 371. Этот текст является частью тетради, в которой собрано несколько работ философского характера, написанных в это время; о них пойдет речь в следующей главе (см. примеч. 148 к главе 2).

232

«IX утверждение» (там же).

233

Там же.

234

Этот алогизм, который часто уподобляется непонятной бессмыслице, на самом деле является другой логической системой, так же как неевклидова геометрия Лобачевского относится к другой геометрической системе.

235

Хармс Д. Одиннадцать утверждений Даниила Хармса.

236

Хармс Д. Месть // Собр. произв. Т. 2. С. 54—65. Предложенный нами анализ является далеко не исчерпывающим, и мы признаем, что многие из предложенных нами идей весьма спорны. Этот текст можно найти" в большой тетради вместе с другими, очень близкими к нему по тематике, произведениями (см.: ОР РНБ. Ф. 1232, Ед. хр. 364). Хармс писал «Месть» от 22 до 24 августа 1930 г. Незадолго до этого, 21 августа, он сочиняет «Вечернюю песнь к имянем моим существующей», некоторые строки которой, помещенные ниже, можно связать с анализируемым нами диалогом:

Начало и Власть поместятся в плече твоем Начало и Власть поместятся на лбу твоем Начало и Власть поместятся в ступне твоей но не взять тебе в руку огонь и стрелу но не взять тебе в руку огонь и стрелу дото лестница головы твоей дочь дочери дочерей дочери Пе.

(Хармс Д. Вечерняя песнь к имянем моим существующей // Собр. произв. Т. 2. С. 52). Некоторые различия, имеющиеся в приведенных нами отрывках, по сравнению с текстом «Мести», опубликованным М. Мейлахом (в особенности в употреблении прописных букв), свидетельствуют о том, что мы публикуем их по рукописи.

237

Часто довольно трудно определить, к какому жанру относятся произведения Хармса. М. Мейлах отмечает, что в списке произведений 1933 г. Хармс считает «Месть» стихотворением, а не поэмой (см.: там же. С. 182).

238

Отметим, что это не единственный текст, в который Хармс вводит персонажей европейской культуры. См., например, незаконченную пьесу «Дон Жуан»: Собр. произв. Т. 2. С. 158—163.

239

См. по этому поводу нашу статью «De la réalité au texte. L'absurde chez Daniil Harms» (Cahiers du monde russe et soviétique. Vol. 26/3—4. 1985. P. 269—312).