Иван Павлович Ювачев, не позднее 1883 г.
Детей в семье было шестеро: дочь Анна (по мужу Чернышева) и пять сыновей. Виктор Иванович стал врачом-венерологом, а Андрей, Михаил и Петр, продолжая семейную традицию, служили в разных чинах по дворцовому ведомству. Андрей и Михаил умерли в 1900-е годы, а Петр Павлович – в блокаду, в один месяц со своим племянником Даниилом.
Лишь одному из сыновей Павла Ивановича выпала необычная жизнь. Может быть, даже не одна – несколько жизней.
Придворные слуги имели возможность дать своим детям очень недурное образование – для своего сословия, разумеется. Иван Ювачев сперва хотел стать лесничим, но страсть к морским путешествиям, обычная для подростка, пересилила. Четырнадцати лет от роду, после окончания Владимирского уездного училища, он поступил в Техническое училище морского ведомства по штурманскому отделению. Среди товарищей, с которыми Ювачев сблизился в училище, был, между прочим, М.О. Меньшиков, впоследствии известный публицист. По иронии судьбы, именно Меньшиков, в зрелые годы – консерватор черносотенного склада, впервые познакомил Ювачева с нелегальной литературой.
По окончании училища Ювачеву было предложено участие в кругосветном плавании, но он подал прошение о назначении в Черноморский флот, надеясь принять участие в войне с турками. Вместе с тремя товарищами был отправлен в Николаев; в настоящих военных действиях участвовать ему не пришлось, но несколько месяцев спустя 18-летний Ювачев совершил морской рейд на шхуне “Казбек”, которой доверили “занятие” отошедшего к России по Сан-Стефанскому договору Батума. Этой акции начальство придавало важное значение “в виду возможности сопротивления местных горцев, фанатичных мусульман”[6].
Ювачев окончил училище с чином кондуктора, а затем был произведен в прапорщики флота[7]. Этот чин получали лишь “белопогонники”, офицеры инженерной службы. Между ними и “желтопогонниками”, собственно морскими офицерами, существовал жесткий антагонизм. “Желтопогонники”, высокородные питомцы Морского корпуса, третировали выпускников технических училищ, в которые принимали выходцев из низших сословий. Их медленнее производили в следующий чин, они не становились автоматически членами морского клуба. Однако с заменой парусного флота паровым значение “белопогонников” на флоте все возрастало, и, естественно, они были раздражены своим неполноправным положением. Неудивительно, что многие из них увлекались левыми идеями. Молодые офицеры, ощущавшие себя наследниками декабристов, вели далекоидущие политические разговоры. Но у первых русских революционеров были и другие наследники, свирепые и решительные. Недавно прозвучал взрыв на Екатерининском канале… Методы “Народной воли” не вызывали отторжения у военной молодежи. По воспоминаниям Ювачева,
пропаганда либеральных идей велась довольно свободно. Никакой осторожности. Все знали, что такой-то сочувствует социалистам. Я сам позволял себе, например, такие вещи. Попала в мои руки фотография Софьи Перовской. Иду в первую попавшуюся фотографию к незнакомому человеку и прошу его сделать дюжину снимков, с наклейкою их на чистый картон без указания фирмы фотографии (потому что это изображение известной преступницы). Или, бывало, иду к незнакомому переплетчику и даю ему переплести книгу с предупреждением, чтобы он шил ее сам, а не давал бы своим подмастерьям, потому что эта книга запрещенная. И все сходило благополучно[8].
Михаил Ашенбреннер, 1920-е.
Радикальные воззрения прапорщика Ювачева не остались без внимания начальства, и вскоре он был списан на берег – помощником начальника метеорологической станции в Николаеве (знал бы он, как позднее пригодится ему этот опыт). Но это не уберегло молодого офицера от крамолы: напротив, именно в Николаеве он познакомился с полковником Михаилом Юльевичем Ашенбреннером, лидером подпольной военной организации, входившей, говоря языком нашего времени, в “террористическую сеть”[9]. По предложению Ашенбреннера, кроме основного кружка, было создано еще несколько; Ювачев возглавил кружок военных моряков. Никаких насильственных действий офицеры не предпринимали. По воспоминаниям Ивана Павловича, у общества
9
См.: Ашенбреннер М.Ю.