Для них жесты Никиты означали одно: «Я и мой маленький сынишка (помните полметра от асфальта), оставшись без матери (слово «мать» было произнесено Никитой при падении несколько раз и оно понятно на всех европейских языках), хотим есть (жесты в направлении открытого рта), а вот великий Господь Бог не помогает нам. Подайте Христа ради, пожалуйста…»
Другие зеваки, понимающе улыбаясь, последовали примеру немецкой пары, и вскоре шапка-бейсболка Никиты наполнилась солидным количеством монет. Не рублей, а настоящих евро.
Ничего не понимая, удивленный Никита опять же жестами начал объяснять, что они неправильно его поняли: он не нищий, что он вместе с группой художников приехал сюда писать картины. И он, показывая на шапку с монетами, отрицательно замотал головой, затем двумя руками изобразил квадрат, означающий холст на подрамнике, и правой рукой движение кисти. Немецкая пара поняла это как: «Что же вы, господа, такие жадные, бросаете мне монеты, мне бы бумажные деньги…»
И пожилая дама-немка, немного подумав и покачав головой, несмотря на всем известную немецкую скупость, вынула из сумочки кошелек и, вытащив оттуда бумажку достоинством пять евро, аккуратно положила её в шапку.
– Данке шон, – неожиданно для себя произнес вдруг Никита, вспомнив знакомую фразу из школьных уроков немецкого языка.
Остальные последовали примеру немецкой пары, и скоро шапка Никиты наполнилась купюрами различного достоинства.
Видя такую щедрость, Никита растерялся и от неожиданности присел на пьедестал ближайшей статуи. Народ постепенно стал расходиться, и Никита, небрежно затолкав содержимое шапки в широкий карман штанов, последовал их примеру.
Статуя «Пожиратель детей» появилась на пути Никиты неожиданно и от удивления он воскликнул:
– Оба-на, так вот ты какой, пожиратель… И кто тебя такого жуткого придумал? Наши могут лучше сделать. А впрочем, – Никита нащупал содержимое кармана и, улыбнувшись, закончил, – хоть какая-то польза от тебя, но всё-таки есть.
ИСКУССТВО – ДЕЛО ТОНКОЕ
В одну из поездок в рамках нашего проекта мы посетили небольшой, но красивейший городок на южном побережье Франции – Санари-сюр-Мер. Живут в нем в основном виноделы, рыбаки, владельцы небольших, но уютных отелей, магазинчиков и обслуживающий персонал. И, конечно же, ценители искусства: художники, скульпторы, коллекционеры, владельцы небольших галерей, искусствоведы и другие приверженцы прекрасного.
Городок славится небольшими уютными ресторанчиками с изысканной кухней и хорошим обслуживанием. Особенно популярны среди туристов и гостей города местные фуа-гра и блюда из свежевыловленных морепродуктов. В каждом ресторанчике вы можете узнать имя фермера, где выращивались гуси, имя рыбака, который выловил рыбу, имя винодела, где производилось вино, которое вы заказали.
Местные жители здесь очень гостеприимны и, на первый взгляд, чуточку наивны.
И вот в один из солнечных дней сидели мы в небольшом ресторанчике на берегу моря с французскими искусствоведами и художниками, наслаждались блюдами местной кухни и хорошим вином, любовались морем и между делом рассуждали о тонкостях искусства, в особенности живописи.
Беседа шла непринужденно, чередовалась тостами за здоровье всех присутствующих, за искусство, за процветание России и Франции, за дружбу и многое другое.
Через какое-то время, закончив есть фуа-гра, я незаметно сфотографировал на айфон оставшиеся остатки подливы на плате. И взял это «художественное произведение» в рамку – есть такая программа на айфоне. Всё это занятие заняло не больше минуты.
Через некоторое время показал это «творение» моим собеседникам, при этом в шутку заявив, что эта картина написана талантливым русским художником Ван Дюбелем (придуманное имя, производное от русского Иван Гвоздев). Я-то думал, поулыбаются собеседники моей шутке, и на этом всё закончится. Но тут, неожиданно для меня, началось активное обсуждение этого произведения:
– Гениально! – заявил пожилой француз Филиппо. – Какие тонкие мазки, как мастерски выбрана композиция…
– Есть что-то от Сальвадора Дали, – произнесла сидящая напротив дама. – Замечательная картина. В каком музее она хранится?
– Я бы приобрел эту картину, я слышал об этом художнике, – заявил Мишель – владелец местной галереи.
Все так серьезно увлеклись обсуждением, что мне стало страшно раскрывать тайну этого снимка, и я деликатно перевел разговор на другую тему.
Возвращаясь в отель, я по пути заглянул в магазинчик и купил небольшую рамку, схожую с той, что была на снимке.